Производственный роман

Возвращаясь к молоточку, когда тот не выдержал испытания делом, — а ведь, думаю, не будет кощунством сказать, что дело — пробный камень для всякого молотка, — и настоящий, слегка заржавленный, но прямой гвоздь в кроватной доске даже не шевельнулся, мастер, приведя себя т. н. биением в грудь в состояние требуемого экстаза, швырнул на пол здоровенный инструмент, и тот сломался. (По сей день можно увидеть головку молотка с коротким обломком рукоятки, которая, наподобие кристалла, образовала на изломе красивые щепочки. Настоящий кактус!)

Парикмахерша возилась с ключом, одним глазом следя за мастером, встречи с которым явно хотела избежать. Рванувший из квартиры мужчина уже покидал лестницу, где его настигло приветствие мастера и откуда последовал ответ, но самого соседа там уже не было. Женщина осталась одна. И после картинно взбудораженного удаления мужчины — «независимо от того, друг мой, кто был, если вообще был! прав в споре» — женщина осталась терпеть поражение, брошенная на произвол судьбы! Как полагает моя вскормленная на литературе фантазия: женщина чувствовала себя несколькообнаженной.

Он же «ключничал» еще дольше и пропустил супружескую чету вперед. «Знаете, друг мой, мне доставляет редкую радость, когда утром кто-то подходит к гаражу передо мной и не мне нужно онемелыми пальцами теребитьключ замка и наваливаться на раздвижные двери… Хотя раздвижные двери еще не самое страшное». Такая же простодушная радость охватывает его, когда дарят литературный журнал. Это бывает не часто, но иногда тот или иной редактор из забывчивой вежливости дарит. В таких случаях он становится невыносим, и надолго! «Друг мой! Бесплатно! Послушай, бесплатно! — и потрясает кулаками. — Потому что, к сожалению, это я бы и таккупил!»

Во время внутрикарманного запрятывания ключа он поднял глаза, женщина в тот момент отходила от садовой калитки: сбоку было заметно сильно накрашенное веко («Профи!») и свисающий, как второйпрофиль, край шляпы.По виду женщины было заметно, что она нарочно не оглядывается. «Глупость. Как будто смотреть в ту сторону и специально в ту сторону не смотреть не одно и то же». После исчезновения статно-красивой фигуры ему пришло в голову: «Неужели это она тихарит?» И он энергично закачал головой.

Но он напрасно спешил; ибо источник совершенной радости — «выехать из гаража перед носом у пропущенного вперед лица, поскольку тому еще надо разогреть снабженный водоконденсатором автомобиль с четырьмя скоростями». Мастер все же добродушно помахал направляющейся из гаража на улицу супружеской чете; накрашенные глаза и скорость как бы сливались в одну линию! «Полет накрашенных глаз».

Когда он подошел к стойлу верного коня и конь лениво потянулся за горстью сена, мастер не поверил глазам. «Друг мой, зажигание было не выключено». Этому, конечно, ни один скакун не обрадуется. «Даже с места не сдвинулся, скотина». Он изволил пожать разок плечами и направить стопы к автобусу. Однако повезло ему не очень (в техническом отношении), потому что водитель автобуса как раз починял машину.

А тут еще одна типичная мадам Сюзан, только в благородном обличье! «Кубышка, друг мой. И все-таки…» Да, так вот:поскольку женщина была крупногабаритная, но статная!из-под легкого,зеленого зимнего пальто с глубоким разрезом сверкала мощная линия икр и затем, чуть выше, исчезала в совместных покровах выглядывающей юбки и лениво колышущегося пальто, целеустремленно, решительно, как стрела. «Друг мой: указывая путь заблудшим и усомнившимся!» Поражали не размеры, а ведь могли бы: какие ягодицы! а впереди — разлив! не только пышное барокко линий, но и «достоинство, mon ami, да-да»! «И то, что пальтооблегало тело так же плотно, как блузка или юбка». Сильное она производила впечатление.

Рядом с сиденьем женщины занимался починкой шофер; приподнял резиновую плиту, сдвинул металлическую, и мастер, наклонившись вперед, — ибо, само собой разумеется, лагерь он разбил где-тонедалеко от женщины, — в отверстие увидел землю. Это показалось таким смешным.

Шофер, худой, сухой человек, опустил руку с отверткой в эту дырку, вследствие чего стали разлетаться маленькие искорки, созвездие Медведицы среди бела дня! На что «праматерь», «деревенская венера» истерически завизжала, пусть мужчина сейчас же прекратит искрение, ей уже 40 лет, и у нее и так истощеннаянервная система. Шофер уже задвинул обратно металлическую пластину, подошвой подтолкнул резиновую плиту. Взглянул на женщину. «Откуда мне знать, что у вас истощенная нервная система». И пошел вперед к кабинке; они поехали.