Производство пространства

Товар с его импликациями (сетями обмена, деньгами и финансами) осмысляется как составная часть социального существования (практики), как форманта пространства. «Сам по себе», взятый по отдельности, он даже в мировом масштабе не обладает способностью к социальному (практическому) существованию. Именно в этом качестве он остается абстракцией, пусть и наделенной в своей вещности ужасающей, едва ли не смертельной силой. «Товарный мир» не может существовать сам по себе. Для его существования необходим труд. Товар есть результат производственной деятельности. Любой товар – это продукт (продукт разделения труда, определенной технологии, энергетических затрат, короче, определенной производительной силы). Понятие товара, опять-таки в этом качестве, дабы стать конкретным, требует спациализации. Товар тоже нуждается в пространстве.

V. 19

Судьба марксизма, марксистской мысли, так называемых «марксистских» категорий, понятий и теорий парадоксальна. В тот самый момент, когда пишут «Маркс умер», марксизм получает новый толчок. Тексты Маркса, куда более богатые, чем считалось, путаные и даже противоречивые, раскрывают новые смыслы. Некоторые из них, как «Экономические рукописи 1857–1859 годов» в последние годы или «Экономическо-философские рукописи 1844 года» в 1930-х, вновь оживляют, казалось бы, иссякший поток.

В каждый период развития современного общества, а быть может, и в каждой стране существовал «свой» марксизм. С другой стороны, марксистское течение заводило в тупик: в философствование, в историзм, в экономизм. Напротив, понятия, «теоретический статус» которых оставался под большим вопросом (например, отчуждение), проделали славный путь, озаренный силой мысли.

Сегодня, когда современный мир претерпевает научно-технические изменения, пересмотр марксистской мысли представляется неизбежным. Нашу основную идею можно сформулировать так: «Все марксистские понятия можно развивать и переносить на более высокий уровень, при этом ни один ключевой момент теории не теряется. Напротив, те же понятия и их теоретическая взаимосвязь в изложении Маркса отныне беспредметны. Оптимальное развитие марксистских понятий требует полноценного учета пространства…»

V. 20

Природа у Маркса отнесена к числу производительных сил. Сегодня возникает настоятельная необходимость в разграничении (отсутствующем у Маркса) господства над природой и присвоения природы. Господство с помощью техники влечет за собой не-присвоение: разрушение. Это не означает, что разрушение неизбежно: это означает, что существует конфликт между господством и присвоением. Данный конфликт разворачивается в пространстве. Есть пространства подчиненные и пространства присвоенные.

Это еще не все. Природа предстает сегодня как источник и ресурс: источник энергий (необходимый, громадный, но не безграничный). Она еще более явным образом, нежели во времена Маркса, выступает источником потребительной стоимости. Тенденция к разрушению природы обусловлена не только грубыми технологиями; в ее основе лежит также экономическое стремление наделить локусы характеристиками и критериями, делающими их взаимозаменяемыми. Отсюда – редукция локальных особенностей и даже их уничтожение. Говоря в еще более общем плане, продукты труда в ходе обмена, как известно, становятся товарами. Что делает неопределенными их материальные особенности, а также потребности, которым они соответствуют. Когда же круговорот обмена, предшествующий потреблению, прерывается, материальность продукта, а также потребность – то есть все те черты промышленных продуктов и общественного труда, которые еще связаны с (материальной, непосредственной) природой, – вновь выходят на сцену. Природа как источник и ресурс спациализирует связанные с ней понятия. Среди прочего, понятие производительного потребления, широко используемое Марксом, но с тех пор пребывающее в забвении. Производительное потребление всегда ведет к исчезновению материальной или природной реальности: энергии, рабочей силы, механизма. Оно использует, потребляет: это использование и потребительная стоимость. Но в то же время оно производит.

Рассмотрим, например, машину. Маркс (вслед за Бэббиджем, на чьи исследования он опирался) одним из первых показал значение машины, то есть механизма, отличного от орудия или набора орудий в мастерской с ее разделением труда между работниками и их инвентарем. Машина получает природную энергию (вначале воду, затем пар, позднее – электричество); она использует ее для ряда производственных операций. Работник уже не пользуется инструментом, но обслуживает машину. Отсюда – радикальное, но противоречивое изменение производственного процесса: труд делится, дробится, однако машина самоорганизуется во все более обширное, более когерентное, более унитарное и производительное множество.