Прокаженные, Камо – произведения Шилина Георгия

Впрочем, жандармское управление не доверяло ни лидерам, ни рабочим. Его меньше всего беспокоило, будет или не будет резня. Оно боялось другого – погрома правительственных учреждений.

Глава 4

В тот день, когда следователь углубился в чтение «дела» Камо, жандармское управление получило секретный пакет из особого отдела канцелярии наместника е. и. в. графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова. Пакет содержал в себе бумажку с коротеньким, холодным, но категорическим предложением: немедленно разоружить живущих в Нахаловке рабочих.

В тот же день под вечер выяснилось, что рабочие отказались сдать берданки. Им послали ультиматум. Нахаловка ультиматум отвергла и взбунтовалась.

Старый жандармский полковник сам руководил операциями на нахаловском фронте. Он окружил предместье с трех сторон. Ему донесли: рабочие лежат в цепи. Они вооружены берданками. Они решили стрелять по войскам.

«Бунт, анархия, черт знает что... И чем это все кончится», – думал полковник, сурово осматривая тревожную местность.

Полковник командовал эскадроном казаков, но он колебался и не предпринимал решительных мер.

Он снова послал парламентеров, и они вернулись с тем же ответом: оружие сдано не будет;

Ему не хотелось устраивать стрельбы, боя, грома, кровавой грязи, – он намерен был ликвидировать беспорядки тихо, по возможности без жертв, ибо выстрелы и трупы не входили в расчеты канцелярии наместника.

Наконец полковник принял какое-то решение. Он подозвал вахмистра и, показывая на гору, принялся что-то объяснять ему.

Еще задолго до того, как жандармское управление предъявило рабочим свой ультиматум, в Нахаловке начались приготовления к встрече вооруженного отряда казаков. Комитет действия знал: власти не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть берданки.

В работу комитета целиком были втянуты все члены Кавказского Союзного Комитета РСДРП, объединявшего тогда и меньшевиков и большевиков.

Все дни, предшествующие бою, в комитете шли совещания. Основной вопрос, который обсуждался в нем, – оружие. Возвращать или нет? Несколько дней подряд длилось обсуждение вопроса. Много раз вокруг него возникали горячие прения и каждый раз совещание оканчивалось ничем. Никакого решения достигнуто не было. Добиться единого мнения не удавалось.

В тот день, когда предъявлен был ультиматум, для Нахаловки стало очевидно, что вооруженного вмешательства властей не отвратить. И тогда на совещании между отдельными группировками разразился такой бурный конфликт, что были моменты, когда дело доходило чуть ли не до стрельбы из револьверов.

Фракция меньшевиков стояла на позиции подчинения ультиматуму. Оружие должно быть возвращено. В противном случае на Нахаловку обрушатся неотвратимые бедствия. Нахаловка будет залита кровью; начнутся массовые аресты, репрессии. Демократии грозит величайшая опасность. Вооруженное выступление, которого добиваются большевики, все равно обречено на неудачу. Это может привести к разгрому революции вообще. Власти не остановятся ни перед чем, чтобы раздавить восставших. Против могущества вооруженной силы властей рабочим не устоять. Пока не поздно, оружие надо сложить... послать делегацию и объяснить инцидент недоразумением.

Так говорили представители фракции меньшевиков. И едва только умолкали последние слова ораторов, как в аудитории поднимался неистовый шум:

– Что? Сдать оружие? Никогда! Рабочие безбоя не выпустят берданки из своих рук.

– Авантюра!

– Трусы!

– Долой ренегатов!

– Да здравствует революция!

– К черту соглашателей!

– В бой!

– Товарищи, внимание! Товарищи, спокойствие! Выдержка! Надо же быть серьезными... Тихо! Да замолчите же! Черт знает, взрослые люди, а не умеют себя вести!

– Долой трусов! Пусть трусы идут во дворец к наместнику!

– Рабочие оружия не выдадут!

– Замолчите же... Дайте говорить оратору!

– Это капитуляция перед жандармами!

– Опомнитесь! Тише! Тише, товарищи, надо спокойно и серьезно обсудить вопрос!

– Никаких обсуждений! И без того ясно! К оружию, и все! Довольно!

– Да здравствует гражданская война!

Неизвестно, как долго продолжались бы все эти споры, если бы у места, предназначенного для ораторов, внезапно не появился человек с бледным, худым лицом и горящими глазами. Его рука простерлась к собранию. Он выждал, когда затих шум, и затем громко произнес:

– Стало известно, товарищи, что сюда направляется казачья сотня. Готовы ли мы к бою, к обороне?

Все сидели и молчали. Собрание было смущено этим неожиданным известием.

– Прошу высказаться, – сказал председатель.

Минутная пауза прошла бесконечно долго.

– Ну как же быть? Выдавать оружие или встречать с боем?

Кто-то сказал:

– В бой!

– Сдать оружие, – послышался голос.

– Никаких капитуляций! Умрем, но оружия не сложим!

– Правильно! – раздались голоса.