Прокаженный

Потоки транспорта на улицах заметно поредели, снежную кашу уже отгребли к тротуарам, и до Института болезней мозга майор доехал быстро. Запарковав машину подальше от любопытных глаз, он повернул лицо к востоку и, зашептав веками потаенное, услышал далекий голос: «Не забывай, сегодня третья лунная стоянка».

Внимая древним, Сарычев отпил лишь половину питья Троянова из черного сосуда, снова произнес слова заклинания и медленно вылил остатки себе на голову. Минут десять Александр Степанович сидел совершенно расслабленно, чувствуя, как все тело его начинает вибрировать в унисон с неизмеримо могучими, неведомыми силами. Затем дыхание его сделалось частым и прерывистым, сердце бешено заколотилось в груди, и последнее, что майор увидел, был стремительный хоровод сверкающих огней перед глазами.

Очнулся он скоро. Сознание было кристально-ясным, органы чувств работали за всеми мыслимыми пределами обостренности, и все происходившее вне его казалось неподвижным, настолько ускорилось его восприятие окружающего. Где-то далеко-далеко майор сразу же услышал звук возвращающегося «мерседеса», и, когда горящие фары показались в начале аллеи, он из «девятки» вышел и направил меч на приближавшуюся иномарку.

Мгновенно раздался звук тормозов, свет погас, и, прижавшись вправо, машина остановилась. Засунув клинок под мышку, майор начертал Знак Гала и, удерживая его, распахнул заднюю дверцу лайбы.

Мир, оказывается, действительно был тесен — в салоне неподвижно пребывали уже хорошо знакомые Сарычеву бандитствующие элементы, которым он не так давно устраивал массовый заплыв в «Незабудке», сразу же хором отозвавшиеся: «Повинуемся, господин». Кроме них в машине присутствовала дама, была она в состоянии бессознательном, руки ее соединялись со специальной скобой в сиденье посредством наручников, и майор сразу заметил, что жизнь ее неумолимо подходит к концу.

— Где Шаман? — поинтересовался он с ходу, стараясь выговаривать звуки как можно медленнее, чтобы сидящие в салоне понимали его.

— Нам знать это не дано, господин. — Сарычеву показалось, что фраза эта никогда не закончится, но он дотерпел до конца и, услышав: — Черные не допускают нас дальше Круга Внешнего, господин, — приказал:

— Поехали внутрь.

— Повинуюсь, господин. — Водитель запустил двигатель и, нажав на акселератор, тронулся с места. «Мерседес» был с коробкой передач автоматической.

Когда докатили до ворот и бибикнули, створка медленно отползла в сторону, и, зарулив внутрь, машина оказалась в тамбуре. Здесь ее разглядывали с минуту, затем проход открылся, «мерседес» выехал на залитое светом прожекторов огороженное пространство и, свернув направо, замер перед закрытым массивной металлической плитой проездом во второй стене. Сарычев щелкнул пальцами, и в ту же секунду его экипаж вздрогнул и, как бы сразу проснувшись, железо ворот узрел и с быстротой молнии «мерседес» покинул. Майор остался с дамой в одиночестве, но ненадолго — из калитки в стене неторопливо вышел кто-то одетый в черную накидку с капюшоном, и Александр Степанович сразу заметил, что щупальце, внедрившееся в его живот, по цвету полностью соответствует одежде.

Очертив рукой Круг-охранитель, Сарычев повторил Слово Могущества, и, не обратив на него никакого внимания, обладатель средневекового прикида уселся за руль и нажатием на печатку своего перстня заставил ворота подниматься вверх. «Да у них здесь будет покруче, чем на „особняке“», — невольно подумалось майору, а между тем лайба уже вкатилась за второй периметр и, проехав совсем немного, оказалась в небольшом бетонном боксе, расположенном в глубине фундамента массивного, отделанного гранитными плитами здания. Как видно, производственный процесс здесь был отлажен четко, и сейчас же к «мерседесу» подскочили двое шустрых обладателей черных капюшонов на голове и того же цвета щупалец в брюхе.

Пока один из них размыкал наручники, в руках другого оказалась сверкающая сталь, и, глубоко засунув клинок пассажирке за воротник, он одним движением разрезал все ее одежды вдоль спины, и из машины ее выволокли практически совсем обнаженной — в сапогах и спущенных до колен чулках. Сейчас же в ее руку вонзилась игла шприца, и глаза пленницы стали широко раскрываться, наполняясь осознанием происходящего, а уже через минуту сильными ударами плетей обладатели капюшонов погнали свою жертву по проходу в глубь здания.

Постепенно ее истошные крики начали слабеть, и, неслышно двигаясь в их направлении по узкому, слабоосвещенному коридору, Сарычев очутился наконец в мрачном, облицованном черным кафелем помещении. На его глазах пленницу, прямо в сапогах и чулках, бросили в бассейн с горячей, пузырящейся водой, и уже через минуту, оставляя на выложенном плиткой полу мокрые следы, она под ударами плетей двинулась дальше.