Читаем Прокаженный полностью

Наконец вся процессия остановилась перед массивной каменной плитой, а когда та медленно начала отходить в сторону, изнутри полился багряно-ржавый свет, и майор почувствовал, что пахнет за стеной, как на бойне. Он совсем уж было собрался последовать за всеми, но, прислушавшись к предкам, передумал и, перед тем как проход закрылся, успел только заметить, что огромный снежно-белый камень в центре зала был сплошь залит чем-то красным. Мгновенно Александр Степанович осознал, что это кровь, а из-за стены послышался ослабленный кирпичной кладкой женский голос, полный муки и отчаяния, и, внезапно на секунду стихнув, сразу же превратился в протяжный, животный крик. Даже не верилось, что так может кричать человек, но где-то через полчаса вопли стихли, и все вокруг окуталось ощутимо плотным покрывалом тишины, однако Сарычев чувствовал, что главное — впереди, и не ошибся.

Откуда-то из глубины послышались глухие, стонущие звуки, будто разверзалась земная твердь, все здание мелко задрожало, и своим до крайности обостренным восприятием окружающего майор ощутил, как под самые облака стремительно вознесся гигантский угольно-черный гриб, шляпка которого накрыла город подобно колоссальному зонту. Было видно, что множество живущих составляют с ним единое целое, и, содрогнувшись внутренне, Александр Степанович понял предназначение щупалец, внедренных в плоть человеческую. Не шевелясь, дождался он момента, когда опять разверзлась земная твердь и порождение мрака убралось в глубины, и только на один миг он вдруг узрел человеческий силуэт на кровавом фоне жертвенного камня и понял явственно, что это Шаман.

В то же самое время плита, закрывавшая проход, поднялась, пропуская двоих черных в капюшонах, которые катили на тележке обнаженный труп замученной. Рот ее был распялен в последнем предсмертном крике, на запястьях и лодыжках виднелись следы ремней, а на месте сердца Сарычев увидел огромную рваную рану.

Докатив погибшую до «мерседеса», обладатели капюшонов сноровисто уложили ее в специально установленную там емкость и, не замечая усевшегося на свое место майора, начали перегонять машину во Внешний Круг.

Здесь они иномарку покинули, а пока на их место загружался бандитский экипаж, Сарычев заметил только что прибывшую лайбу с новой жертвой и понял, что дело здесь поставлено на поток.

Между тем срок действия зелья Троянова подходил к концу, и, с трудом удерживая Круг-охранитель, майор чувствовал, что сердце колотится бешено и страшно хочется спать. Едва лишь «мерседес» проехал внешние ворота, майор из лайбы с трудом вышел и, приказав водиле на первом же мосту резко повернуть направо, уселся в свою «девятку». Сил не хватило даже на то, чтобы пустить двигатель, глаза Сарычева закрылись, и он вдруг почувствовал тяжесть острого бронзового топора в своих покрасневших от холода ладонях.

Часть третья

ЗЛО ГОЛИМОЕ

Malum necessarium — necessarium.

Est quaedam flere voluptas. [1]

Очень древнее наблюдение

Глава первая

— Деда, а ты шаман?

Погруженные в оцепенение вековые ели, ветви и стволы которых были сплошь покрыты свисающими зеленовато-серыми бородами лишайников, наконец расступились, и, когда вышли на полянку, старый саам Василий Зотов хитро глянул на внука и, задумчиво улыбаясь, сказал:

— Что ты, парень, все хорошие нойды уже умерли и превратились в сейдов, а плохие шаманы равками стали, ночами встают из могил, знаешь, зубы какие у них — во. — И перед глазами Юрки возник огромный медвежий клык в заскорузлых старческих пальцах.

— Врешь ты, деда, — обиженно вскрикнул мальчик, — пионервожатая говорит, все это сказки, чтоб пугать трудовой народ…

— Тихо, парень, тихо, — голос охотника стал строг, — не кричи, а то придет Мец-хозяин — черный, мохнатый, с хвостом — и заведет тебя в чащу, или явится властительница Выгахке и утащит за высокую гору.

Ему было стыдно, что обманул внука, — не все нойды превратились в священные камни, его отца, прадеда Юркина, например, красные комиссары просто утопили в Сейд-озере, и наверное, живет он теперь у Сациен — белокожей, черноволосой повелительницы водоемов.

Некоторое время шли молча — прозрачные воды озера Имандры были тихи и задумчивы — и скоро очутились около места впадения в него ручья Мертвых. Пройдя немножко по тропинке, саам свернул с нее и, указав на склон, сплошь пронизанный корнями могучих сосен, спросил тихо внука:

— Видишь пещерку, парень? — и, не дождавшись ответа, сказал: — Это вход в подземный мир Тшаккала-гах, где живут карлики, промышляющие добычей серебра и золота. Как только найдут они самородок, так глотают сразу. И чтобы стать богатым, средство есть верное. — Он замолк и, увидав округлившиеся от удивления глаза внука, тихо добавил: — Нужно в морозный весенний день оставить котелок с кашей, но поставить его непременно надо на свободное от снега место. Карлики, наевшись до отвала, замерзают, животы у них лопаются, тут-то и нужно самородки хватать.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже