Прохладная тень

− Я не забуду тебя, − соблазняюще сказал он. − Я не забуду, как ты обманула меня и заперла в ванной.

Она согнула другую ногу, поставив ступни ног на прохладные простыни. Она тоже не забудет. Обнимая его, почти теряя волю, почти забывая, что она собиралась от всего этого сбежать. Его губы целовали ее живот. − Я не забуду, как ты прикасался ко мне.

Он спустился ниже. Мозолистыми пальцами он раздвинул ее разгоряченную плоть и прижался к ней.

Она порывисто вздохнула и откинула голову назад, вцепившись руками в простыни.

− Я не забуду твой вкус.

Его язык скользил внутри нее, влажный, горячий и знающий свое дело. Он нашел ее клитор, кончиком языка обводя вокруг него круги, возбуждая, терзая, облизывая, пока она не выгнулась под ним.

Она чувствовала себя такой слабой. Такой изумительно, потрясающе слабой.

Он приостановился. − Этого ты не забудешь?

Его горячее дыхание обжигало ее влажную, пылающую плоть.

Она скрутила простыни, сжимая их в кулаках. Что он делал? Пытал ее? − Да! Да!

Он снова прижался к ней губами. Она почувствовала его волосы на внутренней стороне бедер, ощутила, как колется его щетина, царапая ее плоть.

Она выгнулась под ним и закричала, оргазм сотрясал ее насквозь, пока она лежала там, слабая, такая неправдоподобно, потрясающе слабая и обессиленная.

Слишком устав, чтобы пошевелиться.

Постепенно она осознала, что Эдди изменил их положение, так чтобы она прижималась спиной к его груди. В расщелине ее ягодиц укрылось что-то твердое, горячее и настойчивое

Ее руки дрожали, ей удалось просунуть руку между своими ногами, прикасаясь к нему. Другой рукой она скользнула ниже. Он был огромный. Горячий. Пульсирующий.

Он подвинул свои бедра, скользя в ее ладони, между ее бедрами.

Ее сердце начало глухо стучать.

Он входил в снова и снова, его рука на ее животе, его прерывистое дыхание в ее ушах, как если бы он, потерял контроль.

−Ты хочешь вот так? − выдохнул он, вонзаясь в неё, почти находя путь в нее, теряя, встречая ее руки. Он издал разочарованный звук, толкнулся снова, и нашел ее.

Что значит так?

Она хотела быть лицом к нему, хотела, чтобы он сжимал ее в своих руках, если он это имел в виду. Она повернулась, чтобы затем снова соединиться с ним. Она задавалась вопросом, не была ли она слишком агрессивна, когда он крепко обхватил ее бедра и погрузился в нее. На этот раз он входил в нее как поршень, быстрыми ударами.

Неуправляемый.

В ее голове мелькнула мысль попросить его остановиться, сказать ему, что они не могут продолжать так, но затем ее тело взяло верх и она подняла бедра ему навстречу, он глубоко входил в нее, чтобы быть еще ближе, они задыхались, с трудом глотали воздух, чтобы задлхнуться еще сильнее. До тех пор, пока последний, лихорадочный выпад, не взорвал одновременно их переплетенные тела. Обессиленные.

Она начала сознавать, что он нежно целовал ее вспотевший лоб, что-то говоря ей, спрашивая ее о чем-то снова и снова.

− Ммм?

Она пыталась сосредоточить свое внимание.

− Мадди?

− Ммм?

− Я не сделал тебе больно?

Его задыхающийся голос звучал обеспокоено.

Она слишком устала, чтобы отвечать.

В течение ночи она проснулась лишь однажды, чтобы немного подумать о том, что она приготовит Эдди на завтрак. Пирожки Pop-Tarts было бы хорошо. Пирожки Pop-Tarts с Tang. (сладкий пирожок "Поп-тарт" производятся компанией "Келлогг"; продаются в виде полуфабрикатов; перед употреблением разогреваются в тостере — прим. перев.)

Глава 20 Уставший от расставаний

Эдди не позволил себе заснуть. Он лежал в темноте, слушая ровное дыхание Мадди.

Что-то необыкновенное.

Все, что произошло между ними, было непохоже ни на одну из его прошлых мимолетных встреч. Он не знал почему. Возможно, потому что он был трезвый. Возможно, потому что ему казалось, будто бы он знал Мадди. Даже возможно, потому что она ему нравилась. Очень нравилась. Возможно, больше чем очень нравилась.

Ты даже не знаешь ее, говорил он себе. Она достанет тебя, точно так же как и все другие.

Ему это было безразлично.

Что только доказывало, насколько он был сбит с толку.

Ему было все равно.

У нее могла быть запись. Она могла продать ее. Она могла заработать миллион долларов на этом.

Ему было наплевать на это.

Самым неотложным в его плане было убраться отсюда к чертовой матери. Оказаться дома прежде, чем еще раз впасть в панику.

Проклятие.

Занятие любовью было отдушиной, избавлением. Но теперь, когда дикая страсть улеглась, когда его мозг снова функционировал, он стыдился.

Он и не предполагал, что выставит напоказ все свои чувства тут же перед ней.

У него и прежде случались панические приступы, но в те старые времена люди приписывали его странные поступки наркотикам, и он позволял им так думать, и не делал ничего, чтобы они знали правду.

Теперь знала Мадди.

Он не сможет посмотреть ей в лицо, когда она проснется. Возможно, никогда не сможет.

Ему хотелось поцеловать ее.

Черт, он хотел обнять ее, снова заняться с ней любовью, но он итак уже задержался дольше чем нужно.

Он осторожно выскользнул из ее объятий.

Стоя у постели, задержал дыхание и прислушался в темноте.