Прохладная тень

Она была подавлена как раз настолько, чтобы завести разговор, который она обдумала несколько раз. "Для Вас наше общение всего лишь игра" Но тогда, говоря по справедливости, это была игра также и для нее, приятное времяпрепровождение, отвлекающее ее от еще большей проблемы: Эдди Берлина.

"Чего Вы боитесь? " спросил он.

Я боюсь пустоты в моей жизни. Боюсь, что я сделала Вас частью чего-то, чему Вы не принадлежите. Она знала, что он спрашивал об их беседах, но внезапно ей стало необходимо выразить более глубокую правду, внутренний страх, еще раз почувствовать потребность немного наладить отношения. "Время. Я боюсь времени". Она никогда не заботилась о ностальгии. Печально было оглядываться назад, это напоминало о потраченном впустую времени. "События случаются слишком быстро, недостаточно времени, чтобы насладиться ими или лелеять их, или полностью получать удовольствие от них, как мы и должны делать".

"Вы в порядке? " спросил Джонатан.

Она сглотнула, внезапно чувствуя опасно близкие слезы.

"Возможно, мне не следует больше звонить Вам", — сказал он.

Как беседа получила такой мрачный поворот? Она не хотела такого развития, но теперь, когда это случилось, она не знала, как остановить это. Она пересекла черту. Для него это уже не было забавным.

"Возможно, не следует". Оборвать все связи. Так будет к лучшему.

"Я буду здесь. Если Вы нуждаетесь во мне, я буду слушать".

"Где Вы живете? "спросила она, внезапно испугавшись, что он повесит трубку в последний раз. «Я даже не знаю, где Вы живете».

"За Марсом поверните направо".

Мадди объявила об окончании передачи в шесть тридцать, затем заставила себя пойти домой. Или вернее к Энид. Но был ли этот дом все еще Энид?

Энид ушла, возможно, умерла.

Эдди любил ее и оставил, любовь была мимолетной.

А теперь и Джонатан покинул ее.

С учетом всех обстоятельств, прошедшие двадцать четыре часа действительно были дерьмовыми.

Она отперла дверь передней и протиснулась внутрь.

Все было разгромлено.

Ее первая мысль была о коте.

"Хэмингуэй! "

Она бросила свою сумочку и пробежалась по дому, переступая через диванные подушки, по документам, которые были вынуты из ящиков и свалены на полу. "Хэмингуэй! "

Она услышала слабое мяуканье, доносящееся сверху, со стороны спальни.

"Слава Богу".

Она не знала, где он спрятался, но внезапно оказалась на коленях, заглянула под кровать.

Она видела его глаза, сияющие в темноте.

Он снова мяукнул, так осторожно, что казалось, спрашивал: «Теперь уже можно выйти?»

"Бедный малыш".

Она видела, что он не собирался сдвинуться с места. Втиснула себя под кровать настолько, чтобы достать его. Вытащила его и прижала к себе. "Бедный, бедный Хэмингуэй", — разговаривала она с ним так, как разговаривают с детьми.

С котом в руках она рассмотрела комнату. Встроенный шкаф был опустошен, каждый предмет одежды теперь лежал на полу.

У нее не возникло сомнений по поводу того, кто был злоумышленником.

Эдди Берлин.

Все еще ищет что-то, что он думает она у него забрала, что бы это ни было.

Это был ужасный день, начиная с ее пробуждения и обнаружения того, что Эдди ушел, даже не попрощавшись. А теперь он вернулся и разгромил ее дом.

С нее хватит. Он мог обращаться с ней как с дрянью, но когда он ввалился и напугал бедного Хэмингуэя до смерти… ну, это уже лишком. Чересчур.

Глава 21 Нисходящая Спираль

Чувствуя себя использованной и обиженной, разъяренная Мадди запрыгнула в свою машину и направилась к дому Эдди.

Его не было дома.

Либо так, либо он просто не открывал дверь.

Ее гнев, тем не менее, достиг температуры кипения, тихо ругаясь, она перерыла машину в поисках бумаги. Оторвала клочок от коричневого пакета из бакалеи, и, используя капот автомобиля как стол, она нацарапала гневное послание:

ОТЛИЧНО, МЕРЗАВЕЦ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ТЫ МОГ БЫ ВЕСТИ СЕБЯ БОЛЕЕ ПРИЛИЧНО, КОГДА ГРОМИЛ МОЙ ДОМ.

Мадди, известная также как Я НЕ ПОЛОВАЯ ТРЯПКА

Она выхватила упаковку жевательной резинка из сумочки, развернула одну, запихнула в рот, и начала жевать так быстро и энергично, как смогла.

Промаршировала через двор, поднялась по ступеням. Она взяла комок резинки изо рта и прилепила его рядом с дверью. Ладонью она прикрепила свое послание к резинке, потом отошла назад и подбоченясь рассмотрела свою работу.

Это в достаточной мере передавало всю глубину ее гнева.

Она промаршировала назад к автомобилю и пустилась наутёк.

Она была бы рада разогнаться, но считала, что ей и так везет каждый раз, когда ее машина вообще заводилась.

Обычно по переулку она передвигалась медленно, почти ползком, тщательно избегая как можно больше выбоин, насколько это было возможно. На сей раз, она летела, подпрыгивая как сумасшедшая, ее голова ударялась о крышу, а плечо врезалось в дверь.

Она снизила скорость, но не раньше, чем услышала оглушительный грохот, и почувствовала вибрацию под ногами.

Она посмотрела в зеркале заднего обзора.

Ее глушитель лежал по середине переулка.

Она затормозила. Дала задний ход. Остановилась. Выбралась наружу

Схватила глушитель.