Проходчики. Всем смертям назло...

«Повесть будем печатать тчк сердечно поздравляем зпт желаем здоровья успехов тчк редактора подыщем тчк

Полевой Преображенский Железнов».

«Уважаемый Владислав Андреевич!

Сегодня уходит в набор первый номер журнала «Юность» за 1967 год. Сдаем вашу повесть. Посылаю вам экземпляр — копия посланного в набор.

С нетерпением буду ждать подписанный вами экземпляр. В начале декабря — между 2-м и 5-м — будет верстка, которую вам тоже надо будет читать. Если хотите, мы сможем вызвать вас на это время в Москву на 7—8 дней. Мы оплатим вам дорогу, гостиницу, суточные. Конечно, дочке и жене придется приехать за свой счет, но номер в гостинице мы обеспечим для всех.

Если вы на это согласны, сообщите нам не позднее 29 ноября, и мы вам пришлем вызов. Если же у вас пока нет такой возможности, то я пришлю верстку в Луганск, вы ее вычитаете и вернете в редакцию. А в Москву приедете тогда уже в конце января, когда повесть выйдет в свет.

С уважением

зав. Отд. прозы М. Л. Озерова».

Потом был резко пахнущий типографской краской первый номер журнала и ощущение, что сердце вот сейчас выскочит из груди или внезапно остановится от навалившегося счастья: я жив, я нужен, я в строю! И испуг оттого, что это опять не явь, а сон. Потом была Москва и радушная встреча в редакции «Юности», и было то первое, незабываемое выступление перед шахтерами, и около тридцати тысяч писем, которые вошли в наш дом за этот год то радуя, то обжигая сердце, малую толику которых я привел здесь. Привел не ради собственной славы, а движимый единственной целью и желанием: помочь ослабевшему на крутой жизненной тропе уверовать в свои силы, поддержать оскользнувшегося на скользкой дороге и, может быть, яростно счастливому помочь яснее и острее осознать свое счастье. Если это хоть на капельку удалось — счастье мое безмерно.

* * *

И вдруг я получаю бандероль со штампом «Москва», а в ней журнал «Юность» и письмо Б. Полевого.