Проходимцы

– Что за дурацкая мода пошла – называть бары «гаванями» да «пристанями»? – ухмыльнулся Скотти. – Как будто нам надо обязательно напомнить, что мы живем в этой вонючей дыре у Спящего моря!

Нельсон молча покосился в его сторону. Скотти старался казаться непринужденным, расслабленным, но по тому, как он всю дорогу активно грыз зубочистку, нетрудно было понять – тощий пройдоха нервничает, да еще как!..

«Хотя что тут удивительного? Там ведь люди Гудмана ждут… черт его знает, что у них на уме!»

Словно прочтя его мысли, Скотти оглянулся на друга, торопливо выкинул зубочистку в приоткрытое окно и спросил у таксиста:

– Сколько?

– Пять, – ответил тот, тщательно осмотрев допотопный счетчик, который держался на двух болтах и мерзко поскрипывал на каждой кочке.

– Чего-то многовато, нет? – нахмурился Скотти.

Нельсон закатил глаза. Скотти мог потратить уйму денег на какой-нибудь многолетний коньяк или хорошую сигару, а потом в такси до хрипоты спорить с водителем за лишний доллар.

– Нормально, – удостоив его ленивым взглядом через зеркало заднего вида, отозвался шофер. – Всегда так было.

– Ты мне рассказываешь, а? – раздраженно бросил Скотти. – Я вчера сюда ездил, было четыре!

Таксист еще раз посмотрел на Скотти через зеркало. Он, видимо, пытался сопоставить отнюдь не дешевый наряд с внезапной скупостью, и, судя по недоуменному выражению лица, получалось у водителя не очень. Поведение Скотти еще больше сбивало с толку: горделиво задранный подбородок, надменный взгляд маленьких зеленых глаз и поджатые губы – да этому парню явно принадлежит весь северный Стоунпорт и половина южного!

«А скажи ему, что я компенсирую этот чертов доллар, – подумал Нельсон, с ленцой взирая на друга, – так он взбесится, скажет, что дело не в деньгах, дело в принципах… Короче, можно и не пытаться».

– Бог с вами, уважаемый, давай четыре, – нехотя сказал водитель.

– Так-то лучше, – просиял Скотти и, бросив на переднее сидение четыре мятые купюры, первым выбрался из машины.

Нельсон, качая головой, последовал за ним.

В портовой части города, как обычно, лютовали холодные ветра с моря. Редкие прохожие торопились, закрывали рты ладонями, в перчатках или без, и поправляли вороты курток и свитеров. Ежась, Нельсон бросил взгляд на хмурое осеннее небо: темно-синие тучи, похожие на гигантских глубоководных рыбин, застыли над Стоунпортом, явно намереваясь пролиться дождем на его мрачные серые улочки и невзрачные дома.

«Определенно, худшее время для поисков чего-либо – это ноябрь… Сегодня льет дождь, завтра уже снег пойти может… короче, везение мое, как обычно, не знает границ!..»

– За дело, – сказал Скотти и первым направился ко входу в «Тихую гавань».

Нельсон без лишних слов потопал за другом. Это было дело Скотти, и проходимец не собирался влезать со своим «особо ценным мнением». Даже напротив: Нельсон предпочел бы тихо-мирно отсидеться где-нибудь в уголке, попивая горячий чай с кислым заморским лимоном, а не вести беседы с прихвостнями Гудмана.

«Интересно, как отреагирует Арчи, – вдруг задумался Нельсон, – если как-то прознает о нашей поездки в «Тихую гавань»? Не решит ли, что я уже нашел его проклятую «ищейку» и теперь пытаюсь кому-нибудь ее спихнуть?»

Тем временем Скотти распахнул дверь бара и вошел внутрь. Шумно выдохнув, Нельсон последовал за товарищем.

«Будь что будет».

В «Тихой гавани», несмотря на относительно ранний час, хватало народу, причем, судя по всему, были тут и старожилы, перекошенные и уже изрядно пьяные, и просто те, кто зашел погреться, окончательно устав от ветра, свирепствующего снаружи.

– Вон они, – кивнув вышибале, скучающему на табурете слева от входа, негромко сказал Скотти. – Уже сидят, гады. Небось у каждого под столом револьвер меж коленок зажат…

Нельсон искоса уставился на трех мордатых типов, которые расположились в дальнем левом углу зала за широким квадратным столом.

– Пошли, поздороваемся с моими… посредничками, – вздохнул Скотти. – А то стоим и глазеем, как школяры… Несолидно.

Он говорил что-то еще, но уже на ходу, довольно тихо, и Нельсон ожидаемо не расслышал слов друга из-за гомона, царящего в баре. Кто-то вполголоса напевал залихватскую пиратскую песню, не боясь, что его загребут полицейские; кто-то спал, подперев голову рукой; но больше всего было спорщиков самых разных мастей. Отдельные фразочки, долетавшие до ушей проходимца, вызывали то удивление, то неуверенную улыбку. Незнакомцы говорили обо всем на свете: о самой «Тихой гавани», которая раньше была о-го-го, а теперь скатилась; о бывших пассиях, неблагодарных и мстительных; о мэре, взяточнике и бездельнике; о самоходках, о корфе… и даже о бродячих собаках, которые, увы и ах, в полнолуние не дают уснуть заунывным воем.

«Вот же проблемы у людей! – думал Нельсон, проходя мимо очередной пары собутыльников, один из которых, брызжа слюной, доказывал другому, что однажды пробовал лимонный эль. – Хотя станет ли кто-то обсуждать настоящие, серьезные вопросы здесь, в занюханном баре?»

– День добрый, господа, – сказал Скотти.