Проходки за кулисы. Бурная жизнь с Дэвидом Боуи

И не то, чтобы мы сами об этом позаботились. Тони выторговал для Дэвида права полного художественного контроля и гораздо большую оплату (вернее, кредит – все эти деньги были авансом под будущие гонорары), чем та, которую “Меркури” могла или хотела ему предложить, так что Дэвид был просто счастлив: никаких больше запретов на обложки и т.д. А я была счастлива, потому что он был счастлив. Мы все были счастливы, честно. Ар-Си-Эй обращалась с нами, как со звездами, устраивала для нас вечеринки и катала в лимузине по всем горячим местам (на одной вечеринке мы встретились с Лу Ридом и Игги Попом, а потом посмотрели выступление Элвиса в “Мэдисон-Сквер-Гардене”), и все это было просто ЧУДЕСНО.

Боже, до чего же это лестно, когда перед вами пресмыкаются и лижут вам пятки, особенно, когда это происходит впервые. Когда мы вошли в свой номер в “Плазе” – само по себе достаточно впечатляющее переживание – и увидели, что сделали для нас люди из звукозаписывающей компании, я была просто убита их великодушием. Возвышаясь кипами на кровати и вокруг нее, лежали завернутые подарки: весь Дэвидовский рекламный материал, сделанный Ар-Си-Эй; все альбомы, выпущенные Ар-Си-Эй за этот год; полная коллекция альбомов Элвиса; и личные подарки с “добро пожаловать к нам” и “добро пожаловать в Нью-Йорк” от самых всевозможных людей из музыкального бизнеса. Это было больше и лучше любого Рождества, какое я когда-либо встречала, но самое замечательное в этом было то, что все это было абсолютно неожиданно.

Мы с Дэвидом смотрели друг на друга, улыбаясь от уха до уха.

“Вот оно, не так ли?” – сказал он.

Я огляделась вокруг, впитывая в себя этот вид, испытывая тот же восторг, что и мой муж.

“Да, бэби, ты прав. Наконец-то это СЛУЧИЛОСЬ!”

И, видит Бог, так оно и было. Если с тобой обращаются, как со звездой, значит, ты и есть звезда. Так что, мы своего добились, мы ПРИБЫЛИ.

 

8. БИСЕКСУАЛЬНОЕ БУГИ

 

Не считая солидного количества великих рок-записей, мой бывший муж сделал этому миру и еще два примечательных подарка, которыми мы пользуемся вот уже двадцать лет. Прежде всего, он совершенно публично задал вопрос, который наше поколение явно жаждало задать: какого мы пола? Во вторых, он практически единолично создал стиль в одежде и прическе, продержавшийся как минимум два десятилетия. Папы римские и президенты сделали меньше, многие из них – намного меньше.

Знаете, довольно интересно сравнить сегодняшние модные направления с существовавшими тогда, когда Дэвид впервые сделал новое, выделяющееся заявление в моде. Сейчас, когда я пишу, в конце 1992-го новейшие молодежные фасоны представляют собой точную копию внешнего вида парней из Блю Чиер или Айрон Баттефлай, или Ванилла Фадж [Blue Cheer, Iron Butterfly, Vanilla Fudge], или любых других кондовых поздне-психоделических групп образца примерно второй половины 1968 года: все то же – разрезные полы, кнопки, землистые цвета, мешковатые на заду джинсы и безобразная обувь с открытыми пальцами. По тому, как идут дела, можно ожидать не позднее конца 1993-го повторения Дэвид Боуиевского/Зигги Стардовского глиттер-криттер-вида. Самые хиповые юные пижоны завтрашнего дня, скорее всего, стряхнут с себя свой грандж, прифрантятся и будут выходить на сцену в экзотических прозрачных трико и безумного цвета прическах под “атомного петушка” и в духе Элизабет Арден.

Произойдет это или нет, все же остаюсь при своем мнении, что Зигги Стардовская прическа Дэвида стала самым влиятельным заявлением в моде 70-х.

Все началось как-то утром в “Хэддон-Холле” во время создания “The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars” , когда, после своих кофе с апельсиновым соком и купания, Дэвид сказал: “Я хочу сделать стрижку и хочу, чтобы она выглядела как-то по-другому. Что если мне покраситься в рыжий?”

Я посоображала пару минут, припоминая разных привлекательных рыжих личностей – Лулу, например, крошечную шотландскую бомбочку, с которой Дэвид работал над ее кавером “The Man who Sold the World” – и мне начала нравиться эта идея.

“Конечно, бэби, почему бы и нет? А какого стиля стрижку ты хочешь?”

Он не знал совершенно точно, так что мы отправились в журнальный киоск и накупили целую кучу журналов – “Вог” и его разнообразных клонов и соперников – и уселись их рассматривать. Дэвиду не потребовалось много времени, чтобы выбрать особенно приглянувшийся образ: этакий гриб-дождевик с хвостом сзади на одной из роскошных от-кутюрных красоток в привлекательном черном вечернем платье. Этой находкой завершилась часть операции. Теперь надо было найти парикмахера.

В наших кругах это было своего рода шуткой. Парикмахеры явно не были редкостью в “Сомбреро” и ассоциировавшихся с ним местах. Но стоило нам подумать об этом, как стала ясна одна проблема. Если мы отправимся к “Жаку”, то как отреагирует на это “Роже”? Если мы выберем Джоанну, то не придет ли в ярость Клод?