Проходная пешка

Волчий вой отвлек от этих мыслей — выли теперь где-то ближе. Не то что близко — но тот был совсем далеко. На пределе слышимости — а этот позади, далеко конечно, но слышно гораздо лучше. Проверил рукой винтовку и револьвер… надо будет и еще винтовок пару зарядить, да и револьвер еще один, бульдог, тоже зарядить, и поблизь засунуть. Вывернется, мало ли, десяток волков — чтобы не мешкаться.

Некоторое время ехали молча… то есть, и до того ехали естественно, молча — Зорька молчит по природе своей, она ж не тот конь из мультика, а я тоже особо не разговариваю — не с кем, а самому с собой — пока зрителей нет, косить под дурака даже для тренировки лениво. Да и без надобности — мне достаточно повторить по памяти последнее обращение Президента об экономическом росте и развитии демократии и свободы России — и тутошние меня разом сволокут в дурку. Так что «молча» — больше в смысле того, что не думал ни о чем, прислушиваясь. Но ничего не менялось, луна так же мягко подсвечивала через дымку, дорога петляла… да и не сказать даже, петляла, тянулась просто неровной лентой, немного извиваясь промеж пологих холмов. Ночь уже вступила в полные права — ночные птицы вовсю приступили к своим насущным делам, далеко впереди заухал филин, кто-то мелкий — мыши, суслики, или кто там еще? — суетились и шуршали в траве по сторонам дороги, раза два что-то темное перебежало дорогу — небольшое, размером с маленькую кошку. Стало совсем прохладно, и после дня опустилась не то что сырость — но как-то все освежилось, нахлынули запахи — травы, разные, вперемешку… Дышалось очень легко, как в лесу почти. Проехали-то мы, выходит, не так и мало — соскочив размять затекшие от долгого сидения на не самой комфортабельной скамейке ноги — пошел рядом — и с удивлением отметил — Зорька вроде идет лениво, не торопясь — а скорость-то — как у быстро идущего налегке человека! Выходит, поболее пяти километров в час. Значит, прилично уже отмахали. Забрался обратно, едва не попав под колесо, снова укутался в плед — спать пока не особо и хотелось, но весьма посвежело. Снова постепенно вернулся к мыслям. Значит, надо мне как-то легализоваться. Косить под раненного-контуженного — и в глушь. Но все равно документы надо. А откуда взять? Ну, если свой опыт немного приложить… в рюкзаке увесистый мешочек с монетами — и целая телега годного имущества. Надо только найти, кому это все сбагрить — и не получить заточку в печень. А на вырученные от сдачи металлолома деньги тимуровцы купили для школы… то есть я для себя — документы. Конечно, с фальшаком ходить — не самый безопасный вариант, опять же, я же не пойму — может, мне такое фуфло впарят, что первый же жандарм помрет со смеху — еще и убийство припаяют. Да и потом — полиция как-никак работает, революционеров и уголовников все равно ловят. Ну, с другой стороны — еще три года — и никто не вспомнит о полиции… Три года отсидеться, потом еще года три постараться не сдохнуть, а потом уже…. Эх, как все просто-то! Но, с другой стороны — потом двадцать лет относительно спокойной жизни… только помереть до Отечественной могу ж и не успеть. Опять же — ну, если вот подумать, семью завести — дети аккурат к фронту подрастут — экое же счастье…

Внезапно пробила мысль — а чего ты, дурак, — ТАМ ждал? Там у тебя ни войн — настоящих, серьезных, ни бед-революций не было. Эвон тебя как корежило в форту, на тот ров-то глядя — не привык-с! Так чего же ты там ждал?…А ведь кто-то сейчас… то есть не сейчас, а много-много потом, просыпается, собирается на работу, завтракая кофе и бутербродами, ругаясь с женой, потом ведет дочку в школу, потом стоит в пробках…

Очень захотелось снова в бензиновую гарь, в шум мегаполиса, от которого так старательно бежал всегда, снова захотелось тупых посиделок с «друзьями» под пиво-водочку, заморочек на работе, света большого торгового центра, с шумом и гамом, с толпами козлов-покупателей и ослами-начальниками. Захотелось грязного, пропитанного солью и реагентами тающего снега, мокрых оттепелей, набитого битком общественного транспорта, дебиловатой молодежи в идиотских одежках… Гребанной китайской лапши из бомж-пакетов, наконец! Мяса с глутамином, и кетчупа идентичного натуральному, в Макдональдсе. Интернетных баталий и пустой траты времени в он-лайн играх. От понимания того, что это все — окончательно и бесповоротно исчезло — как-то тоскливо заледенело у позвоночника. Эвон оно как — никогда бы не подумал, что буду о таком жалеть… а вот теперь — жалею. Потому что «навсегда».