Проходная пешка

Но, много чего вокруг не объясняло, а лишь добавляло вопросов. Во-первых — гильзы. Везде — такие же точно как и в том домике. Совершенно непонятно. Точно только одно — это не ПКшные гильзы. Нашел один осечный патрон — нет, не наш патрон, никак не походит. Магазинов не нашел, только винтовочные обоймы… сто лет их в армии не видел, откуда тут и зачем? Лент пулеметных не видать, да и вообще гильзы как-то не так лежат, с автомата или пулемета не так выходит, кучками, а тут как-то… да и мало гильз, везде валяются, но мало. Гранатометов нет нигде, следов техники не нашел… зато валяются какие-то разбитые телеги совсем старинного вида — ну, точно, музей. Второе, что бросилось в глаза — много следов от подкованных копыт и несколько мертвых лошадей. Что особенно — пара лошадей в верховой сбруе, с седлами, стременами. Это что тут за цирк на конях? Это не просто музей, заповедник какой-то. Ни одной лампочки, проводов вообще нигде нет, все «натуральное и аутентичное». Вон лампа керосиновая, «летучая мышь», только такая красивая, бронзовая-литая, здоровенная… была. В проломе стен на втором этаже цитадели виден старинный канцелярский стол — ух, шикарен! И ведь практически цел, отсюда по крайней мере так видно. Простреленные бочки в углу двора, тоже старинно-добротного вида. Вон те палки-бревна — явно коновязь, и перевенутое длинное корыто — поилка для лошадок. Все как положено, это ж надо было именно тут Сталинград устроить. Я даже не слышал никогда о таком масштабном проекте реконструкторов. Здоровенный какой… музей? Заповедник? Чорт разберет…

Ну а самое главное, что напрягало — это, конечно… все остальное. То есть все вокруг — солнце, воздух, трава, ветер, запахи… и вообще… все.

Ладно, допустим, что с погодой что-то случилось… хотя что бы не случилось — там, где я был — трава уже пожухла… да и не было там никогда такого! Нет, тогда не так — ну, если совсем уже невероятно — меня перевезли (нахрена?) куда-то гораздо южнее (куда?) где тоже идет война (конечно, а как же — специально устроили и меня туда в бессознанке увезли… давай, давай, жги далее!), и там не нашлось лучшего укрепления чем этот старинный форт, но на беду у наступавших были пушки, и… В общем, если уж совсем глубоко засунуть голову в песок — то и при таком варианте выходило непонятно.

И опять же — воздух. Влажность не та совсем, сухо слишком. Я это хорошо чувствую, с Гатчины в Питер приедешь, особенно в порт — и то ощущаешь, а уж тут… Слишком сухо для средней полосы, да еще осени. И чего-то не хватает для нормальной общей картины… А, точно — запаха солярки нет. Хотя в этом разнесенном вдрызг музее он, пожалуй, и был бы неуместен… вот только все остальное должно сочетаться с запахом недогорелой в двигателях солярки. Да и самих двигателей не слыхать. Совсем. Вообще тишина. Ну, правда что — может, эт меня чем контузило, звон-то в ушах был — так может теперь и слышу не очень, тут так не поймешь.

Спустя немного времени, я сделал передышку, у обнаруженного в углу двора, в понижении, какого-то то ли колодца, то ли родничка — верх его был разрушен близким взрывом, но сам источник не засыпало. Рядом валялось не особо и сильно издырявленное ведерко, (причем не жестяное, а из медного листа — вот ведь эстеты!) с куском веревки, и торчал огрызок беленой стены, давая тень. Лучшего места для передышки не найти, тем более что на солнцепеке голова просто раскалывается от боли.

Надо бы еще осмотреться, искать еще, какие-то детали, чтобы понять, что все-таки происходит…

Ну, тут положим, все прибрано — в смысле, сначала тут трофейщики порезвились, а потом санитарная команда трупы прибрала — а трупов, судя по всему было ой как немало… вот, кстати, тоже. Не воюют так. Чтоб вот столько. Это только если ты повстанец и борец за демократию и свободу — можно. Но у нас вроде никаких борцов не намечалось, да еще с пушками. Но и то тут через край — видел в цитадели казарму, или погреб артиллерийский, так там, похоже, прямо на месте, причем, судя по валяющимся всяким вещам, штатских — и много. Вещи причем… очки сломанные, кукла. Нехорошо в общем выходило. Так не бывает сейчас. Больно уж черевато.

…Опаньки. А ведь черевато — для меня в первую очередь. Ведь я со всех сторон — или свидетель, или исполнитель — в общем, какая разница — повод меня прихлопнуть есть у любого. А я тут в тенечке нежусь…

Рискнул, подобравшись, осторожно выглянуть поверх вала, выбрав место, чтоб солнышко светило со спины, но при том я был в тени от выступа стены и не маячил силуэтом. Как это там было? — «Научили Бумбараша австрийские пули и прыгать зайцем, и падать камнем, и катиться под гору колобком, и, втискивая голову меж кочек, ползти ящерицей.» Мне, конечно, до того Бумбараша… но тоже немножко масла в башке есть… хоть и трещит, проклятая.

…Эге. Вон оно как.