Прохоровка. Без грифа секретности.

«В результате некоторого отхода войск фронта к исходу 11 июля условия артиллерийского обеспечения контрудара 5-й гвардейской танковой армии ухудшились, так как часть артиллерии во время выдвижения ее на огневые позиции была уничтожена танками противника. Чтобы упредить противника в наступлении западнее Прохоровки, в условиях недостатка времени для сосредоточения артиллерии я назначил начало атаки на 8 часов 30 минут 12 июля и сократил время артиллерийской подготовки контрудара с 30 до 15 минут.

Мы прекрасно понимали, что в этих условиях больших результатов от огня артиллерии ожидать нельзя. Но, учитывая, что противник добился на ряде участков обороны Воронежского фронта определенных успехов, мы спешили с началом наступления, чтобы лишить противника инициативы на прохоровском направлении»^{271}.

Объяснение командарма звучит не слишком убедительно. Времени для сосредоточения артиллерии не хватает, а начало артподготовки переносится на полтора часа раньше. О каких успехах противника идет речь? О продвижении противника было известно накануне — 11 июля, однако время начала контрудара назначили на 10.00, а почему-то не на 4 или 5 часов утра. Во всяком случае, сам Ротмистров такое решение принять не мог. О неоднократном переносе времени перехода в атаку не упоминается в исторической литературе. Не получил он внятного объяснения и в серьезных трудах о Курской битве. Попытаемся высказать свою точку зрения по этому, на наш взгляд, важному вопросу.

С самого начала контрудар планировался на 10.00 12 июля. В связи с ухудшением обстановки на подступах к Прохоровке 11 июля представитель Ставки приказал быть в готовности атаковать противника в 21.00. Затем время готовности к контрудару перенесли на 3.00 12 июля. При этом, вероятно, рассчитывали нанести удар ночью или перед рассветом. Тем самым хотели добиться внезапности и, главное, лишить противника преимущества в дальнобойности и точности огня его более мощных танковых орудий. Однако трудности в проведении атаки в темное время (в предрассветные сумерки) на незнакомой местности, пересеченной оврагами и к тому же заминированной в ходе боев 10 и 11 июля, видимо, заставили отказаться от этого варианта. Ветераны, участники боев под Прохоровкой на своих встречах неоднократно высказывали сожаление, что атаку не начали, как намечалось, перед рассветом — в 3 часа.

Наконец время контрудара снова было перенесено на 10.00 12 июля. Очевидно, это сделали с расчетом, что противник, как обычно, начнет атаки с рассветом. Тогда можно было бы нанести ему максимальные потери огнем с места, а уж затем нанести контрудар. Однако Ватутину стало известно, что противник ночью прорвал оборону в полосе 69-й армии и продолжает развивать наступление в северном направлении. В связи с резким изменением обстановки в план контрудара пришлось вносить серьезные коррективы, тем более что по сведениям нашей разведки соединения танкового корпуса противника, наступающие с юга, насчитывали не менее 200 танков.

В 4.00 Н.Ф. Ватутин сообщил Ротмистрову, что противник овладел с. Ржавец и мостом через р. Северский Донец (в 19 км от Прохоровки), а также пытается навести переправу и в районе с. Щолоково. Кроме того, стало известно, что противник начал переправу танков на плацдарм в излучине р. Псёл. Все яснее становился замысел противника — активными действиями танковых дивизий 3-го тк и дивизии СС «МГ» на флангах 5-й гв. ТА окружить ее основные силы в районе Прохоровки. Выжидать далее не имело смысла: угроза охвата флангов танковой армии возрастала с каждым часом. Именно поэтому командующий фронтом принял решение о переносе времени контрудара на 8.00, чтобы упредить противника.

На направление Ржавец, Прохоровка командующий фронтом приказал выдвинуть резерв танковой армии и две мбр (66 танков) с 1447-м сап (7 СУ-122 и 4 СУ-76) от 5-го гв. мк. Получив приказ по радио, заместитель Ротмистрова генерал К.Г. Труфанов (получивший до этого от Хрущева предварительное распоряжение о готовности к выдвижению) уже через 20 минут доложил, что приступил к выполнению поставленной задачи. В район Шахово выдвинулась также танковая бригада 2-го гв. тк (44 танка). Против наступающих дивизий 3-го танкового корпуса противника пришлось задействовать также 104-й гв. иптап (8 76-мм и 11 45-мм орудий). Таким образом, контрудар еще не начался, а для парирования угрозы выхода противника в тыл танковой армии пришлось выделить солидные силы — почти пятую часть от общего количества танков и САУ и два артполка. В 69-ю армию была передана и 10-я иптабр в полном составе, которая первоначально планировалась для усиления 18-го и 29-го тк. В результате Ротмистров лишился своего резерва, были ослаблены как первый, так и второй эшелон армии.