12 июля ни одна из противоборствующих сторон не добилась поставленных целей. Хотя 2-й тк СС отразил сильный контрудар 5-й гв. ТА и даже несколько расширил плацдарм на северном берегу р. Псёл, но выполнить задачу по прорыву нашей обороны и захвату важного узла дорог в Прохоровке не смог. Замысел Манштейна по разгрому резервов Воронежского фронта противнику был сорван упорным сопротивлением войск армий А.С. Жадова и В.Д. Крючёнкина, действующих на флангах танковой армии П.А. Ротмистрова, а также активными действиями танковой армии М.Е. Катукова и армии И.М. Чистякова. Стойкость наших войск показала врагу, что попытки продолжить наступление будут связаны с большим риском. Больше того, к исходу 12 июля Хауссер сделал вывод, что, несмотря на высокие потери в танках и живой силе (согласно сводке, к вечеру немцы уничтожили 244 русских танка), русские подтягивают крупные танковые резервы в район между Прохоровкой и Петровкой и что 13 июля следует ожидать их наступления. По ряду причин, о которых говорилось выше, не дал ожидаемого результата и фронтовой контрудар войск Воронежского фронта. При этом танковая армия П.А. Ротмистрова понесла огромные потери, не сопоставимые с потерями противника.
В официальных изданиях, популярной литературе и в выступлениях, приуроченных к очередным юбилеям Курской битвы, события после 12 июля в течение десятилетий подавались в упрощенной трактовке — двумя-тремя фразами. Примерно так, как это сделал бывший командующий Степным фронтом маршал И.С. Конев: «Сражение (имеются в виду бои 12 июля. —
Новая военная энциклопедия уже избегает категорических выводов о разгроме противника: «<…> только 12 июля штатные и приданные соединения 5-й гв. ТА в этом сражении безвозвратно потеряли около 350 танков и САУ. Потери противника составили 360 танков и штурмовых орудий, что предопределило срыв его наступления на Курск. Последующие попытки врага прорваться в полосе 69-й А были безуспешными. <…> Опасаясь окружения своих войск, <…> противник 16 июля начал планомерный отвод главных сил в исходное положение»{394}
.Данные о потерях противника в бронетехнике здесь явно преувеличены. Во всяком случае, речь не идет о безвозвратных потерях, как в 5-й гв. ТА, и соединения СС в основном сохранили свою боеспособность. Тем не менее неожиданно большими оказались потери у пехоты сопровождения. Кроме того, в ремонтных мастерских простаивало много поврежденных танков и другой техники. Если накануне 2-й тк СС насчитывал в своем составе 294 танка и штурмового орудия, то к утру 13-го в строю осталось 251. До 100 танков и штурмовых орудий насчитывалось в 3-м тк. В резерве Манштейна оставался 24-й танковый корпус. По его приказу, отданному в 21.00 12 июля, соединения корпуса в ночь с 13 на 14 июля должны были начать выдвижение иэграйона Харькова к Белгороду{395}
.О том, что Манштейн не отказался от своего плана по окружению и разгрому 5-й гв. ТА, свидетельствует ориентировка Г. Гота, полученная штабом 2-го тк СС в 22.45 12 июля: