Прохоровка. Без грифа секретности.

Указанные выше потери Воронежского фронта в бронетехнике получены тем же способом, что и в людях, — просто исключили потери 5-й гв. ТА под предлогом, что она относится к Степному фронту. А представитель советской стороны просто «забыл» напомнить о нем в своем докладе немцам, хотя, по официальным данным, этот фронт участвовал в операции с 9 июля. Суммируя названные им цифры и потери армии Ротмистрова (334 танка и САУ), получим примерно числа, указанные в справке штаба БТ и MB, — 1224 или 1254. С учетом последнего числа потери трех фронтов в бронетехнике к 20 июля могли составить порядка 1900 танков и САУ. Ориентируясь на цифры, названные руководством Воронежского фронта, потери трех фронтов в ходе курской оборонительной операции (5—23 июля) составят не менее 2000 танков и САУ. В этом случае соотношение по безвозвратным потерям сторон в бронетехнике составит порядка 5:1 не в нашу пользу.

5-я гв. ТА в боях с 12 по 24 июля потеряла 439 танков и САУ, 87 орудий разного калибра, 25 минометов (120-мм — 14), 2 установки PC М-13, 280 автомашин^{570}. Если ориентироваться на усредненную цифру потерь Воронежского фронта (1500 танков и САУ) и уточненные данные по потерям противника (290), то соотношение по потерям сторон на южном фасе Курского выступа также составит примерно 5:1 в пользу противника.

Реальные потери в самолетах также выше официальных цифр. По данным исследования, основанным на тщательном анализе советских и немецких архивных документов, безвозвратные потери авиации 2-й ВА в период с 5 по 18 июля — 371 самолет, 17-й ВА — не менее 200 самолетов, всего в боях на южном фасе Курского выступа — 571 (опять больше, чем три фронта, по данным Кривошеева). Безвозвратные потери 8-го авиакорпуса противника за это время составили примерно 190 самолетов. К этому надо добавить 90 самолетов, которые по классификации немцев составили «небоевые потери при боевых действиях», всего 280. До 200 машин противника получили серьезные повреждения. Таким образом, соотношение по безвозвратным потерям авиации в период с 5 по 18 июля составило 2:1 не в пользу советских ВВС, что, по мнению авторов исследования, «отражало средний уровень мастерства и боевого опыта [экипажей], а также живучесть участвовавших в сражении самолетов». А всего три фронта потеряли не менее 960 самолетов^{571}.

Подобные сомнения существуют и по потерям в других видах вооружения и боевой техники. Нестыковку данных по ним могут объяснить только авторы книги «Гриф секретности снят». Возможно, они исключили из потерь оружие, собранное после освобождения захваченной врагом территории. По крайней мере, в степях под Сталинградом после завершения боев собрали очень много брошенного оружия и техники.

Трудно объяснить и слишком большую разницу в цифрах потерь в докладах командования фронта. Оснований для обвинения Иванова С.П. в самоедстве у нас нет. Для него, как и для любого другого военачальника, характерно стремление к занижению своих потерь. И данные, вероятнее всего, готовились исходя из следующих соображений: в Ставку — поменьше (под обычным предлогом, что цифры еще нуждаются в уточнении), Генштабу — поточнее (там ведут строгий и детальный учет, дай выпросить на восполнение потерь можно будет побольше).

Видимо, и в последующем командование фронта допускало вольное обращение с цифрами и фактами. Подобные вещи Сталин не терпел. Приказом Ставки от 11.11.1943 г. Н.Ф. Ватутин был предупрежден, что в случае повторения попыток представления Генеральному штабу неточных сведений он будет привлечен к строжайшей ответственности. Начальник штаба фронта С.П. Иванов этим же приказом был снят с должности за противоречивые донесения в Генштаб.

О потерях сторон в живой силе.

В спорах о количестве уничтоженных и потерянных танков порой забывают о людях, усилиями которых была добыта победа. Успешное завершение оборонительной операции трудно далось войскам Воронежского фронта — в ожесточенных боях погибли многие тысячи бойцов и командиров, прошедших Сталинград и имевших большой боевой опыт. Погибли воины, подготовленные в течение трех месяцев относительного затишья на фронте (в данном контексте вопросы нравственности мы выводим за скобки — с ними в минувшую войну не очень-то и считались).

Материальные потери, в отличие от людских, восполнимы. Тыл огромной страны жил одним — все для фронта, все для Победы! Благодаря самоотверженному труду рабочих и колхозников, главным образом женщин, стариков и детей, фронт получал все в больших количествах вооружение и боевую технику. Конечно, армии были пополнены и личным составом. Но в связи с большими потерями обострилась другая проблема — учебные центры, запасные и учебные полки не успевали должным образом готовить пополнение. Это прежде всего касалось подготовки офицеров и наиболее квалифицированных специалистов: летчиков, механиков-водителей, командиров танков и САУ, орудий и минометов, связистов и воинов других специальностей.