Трудно объяснить, почему в боевых донесениях и отчетах неоднократно отмечается, что атака началась без артподготовки. Возможно, это связано с тем, что между концом 15-минутной артподготовки (по существу, огневого налета) и началом артиллерийской поддержки возникла пауза, которая пришлась как раз на период выдвижения танков на рубеж перехода в атаку. Судя по всему, поддержка атаки, прежде всего огнем гаубичной артиллерии, которая могла поражать цели в укрытиях, за масками и на обратных скатах высот, была недостаточной. К тому же стрельба по площадям и ненаблюдаемым целям, особенно бронированным, оказалась малоэффективной.
Вот что сказано по этому вопросу в отчете штаба артиллерии 5-й гв. ТА, составленном уже после завершения оборонительной операции:
«<…> 5. Началу артиллерийского наступления разведка противника не предшествовала, полностью установить наличие огневых средств противника не представлялось возможным, разведывательных данных от авиации не поступало, и связи с ней не было. Последнее не давало возможности полностью использовать группу АДД по подходящим танкам противника и еще издали дезорганизовать их управление.
6. Связи со штабами арт. частей, ранее находившихся на этом участке, также не было. Мешало этому и то, что в распоряжении командующего артиллерией армии и корпусов средств артразведки и средств связи не имелось.
7. <…> Из-за отсутствия связи терялось взаимодействие с соседями, командующие же артиллерией дивизий часто относились к этому несерьезно. Так, например, командующий артиллерией 42-й гв. сд полковник Холодный 12.07.43 г. при нарастающем бое вопросы взаимодействия с командующим артиллерией 29-го тк принял только к сведению и отклонил всякую взаимопомощь и связь информацией. Основная связь с частями шла по общей линии связи, через посыльных и офицеров штаба, все это удлиняло время на постановку дополнительных задач, доставку всякого рода сведений и приказов.
Управление огнем, постановка новых задач, уточнение обстановки, положения частей производились исключительно путем выезда на место и по проволочной связи.
<…> Началу артиллерийского наступления 12.07.43 г. предшествовала короткая артобработка, в которой участвовала артиллерия усиления, а также и артиллерия корпусов. Артиллерия усиления руководилась штабом артиллерии Воронежского фронта, работала, по сути дела, на 5-й гв. ТА, но связь со штабом армии и штабом артиллерии не имела.
<…> эффективность огня была низкой. Недостаток светлого времени не обеспечил, кроме того, выбор надлежащих НП, в силу этого прицельный огонь по обнаруженным целям в процессе самого наступления даваться не мог.
<…> Стрельба велась по площадям, усилий артиллерийских средств в одном направлении было недостаточно, стрельбы было много, но стреляли разрозненно друг от друга»40
.Не совсем понятно, почему за прошедшие двое суток не была организована разведка и получение разведывательной информации от впереди действующих частей, прежде всего от артиллерийских частей соединений 5-й гв. армии, которые должны были наступать совместно с танковыми корпусами. Артиллерия же танковых корпусов по своему составу и возможностям не была рассчитана на решение огневых задач в полном объеме. Впрочем, упреки в адрес артиллерии соседей и фронта могли быть связаны с тем, что отчет писался после «драки». Ведь чем-то надо было объяснять невыполнение поставленных боевых задач и большие потери. Еще ни один военачальник не признался, что проиграл сражение или бой по своей вине. В неудачах всегда оказывались виновными или нерешительные соседи, или бестолковые начальники, а чаще всего – плохая работа артиллерии, авиации – и далее по списку.
Если до 14.30 соединения 5-й гв. ТА медленно, но все же продвигались вперед, то затем обстановка стала меняться в пользу противника. Огнем артиллерии, противотанковых средств и танков ему удалось нанести огромные потери наступающим танковым бригадам. Затем противник контратаками при поддержке авиации окончательно остановил наступление главной группировки танковой армии.
Выдержка из дневного донесения о бое 12 июля тд «ЛАГ», 18.00 (19.00):