Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны

Еще одно свидетельство – бывшего командира танковой роты того же корпуса П.И. Громцева, участвовавшего в боях на Курской дуге: «Сначала стреляли по «Тиграм» метров с 700. Видишь – попадаешь, искры бронебойные высекают, а он идет хоть бы что и один за другим расстреливает наши танки. Благоприятствовала лишь сильная июльская жара – «Тигры» то там, то здесь загорались. Оказалось потом, что нередко вспыхивали бензиновые пары, скапливающиеся в моторном отделении танка. Напрямую удавалось подбить «Тигр» или «Пантеру» лишь метров с 300, и то только в борт. Много тогда наших танков сгорело, однако наша бригада все же потеснила немцев километра на два. Но мы были на пределе, больше такого боя не выдержать»[498].

Атака 204 и 309 сд началась между 15.00 и 16.00, через час (примерно в 17.00) дивизии, пройдя от 1,5 до 2,5 км, были остановлены сильным артиллерийско-минометным огнем, а левый фланг 309 сд в 15.00 контратакой танкового полка 11 тд был оттеснен на исходный рубеж. Опасаясь перехода противника в наступление на север и пытаясь сковать его силы, командующий 1ТА в 16.00 вводит в бой группу Горелова (60 танков 1 гв., 49 и 192 тбр 3 мк) в полосе 204 сд и 242 и 237 тбр 31 тк – в полосе 309 сд. Это была имитация контратаки, цель которой – сковать силы противника, но, судя по его действиям, он и не собирался проводить перегруппировку. К исходу дня войска оставались практически на тех же рубежах.

Отслеживая ход и результаты контрудара на участках действий всех армий, невозможно отделаться от мысли, что штаб фронта, начиная контрудар, переоценил свои силы. Вместо того чтобы скрупулезно и детально разработать план действий, который позволил бы не только остановить противника, но и рационально используя имеющиеся силы, нанести существенный урон, он препоручил эту важную работу штабам армий, которые по определению не могли видеть всей ситуации на фронте. Армейские штабы худо-бедно подготовили свой план, исходя из общих задач, стоявших перед их войсками. А вот координацию в процессе их работы, похоже, командование фронта провело не в полной мере. Именно штаб фронта, владея общей ситуацией на участке обороны, должен был видеть наиболее уязвимые места у противника и перспективные – для удара наших войск в этом районе и при необходимости концентрировать силы нескольких соединений. Вместо этого завороженное количеством танков и численностью личного состава, которое было возможно задействовать, командование фронта с согласия Генерального штаба занялось строительством планов по рассечению лобовыми ударами перешедшей к обороне группировки врага.

Одним из таких перспективных участков, удар с которого, возможно, позволил бы окружить часть ударной группировки врага, была полоса наступления 97 гв. сд 33 гв. ск 5 гв. А. Как и вся армия, дивизия Анциферова наступала без танковой поддержки и достаточного артиллерийского усиления. При этом, в отличие от соседних дивизий в излучине р. Псёл, она не только выдержала контратаки 11 тд, но смогла несколько продвинуться. Ее контрудар пришелся практически в стык 11 тд и мд СС «Мертвая голова». Если бы при планировании был оценен этот рубеж и дивизию усилили хотя бы тремя бригадами 31 тк, которые 12 июля до 16.00 не были задействованы в боях, попытка отсечь мд «Мертвая голова» в излучине, возможно, удалась бы. В крайнем случае, почувствовав угрозу танкового удара по своему флангу, командование эсэсовской дивизии не так упорно двигало бы войска на северо-восток, что, без сомнения, облегчило бы положение 95 гв. сд. К сожалению, в этот день, несмотря на явный дефицит танковой поддержки на всех участках обороны фронта, кроме, естественно, полосы 5 гв. ТА, 31 тк, имевший в 100[499], 237, 242 тбр примерно 71 танк, в том числе 53 танка «Т-34», так и не был задействован на полную мощь[500].