Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны

Переброска 5-й гв. танковой армии позволяет предположить, что прифронтовые резервы сев. Белгорода уже истощены. Можно считать, что и прифронтовые резервы с участков соседних войсковых групп подтягиваются и вступают в бои в районе Курска.

2-й тк СС сражается с силами неприятеля в составе трех советских танковых корпусов и трех-четырех стрелковых дивизий»[507].

Обращает на себя внимание хорошо поставленная работа штаба эсэсовского корпуса, прежде всего разведотдела, не только по сбору данных о противнике, но и по их глубокому анализу еще до того, как их получит начальник штаба или командир соединения. Уже через 12 часов после ввода в бой танковой армии Ротмистрова начальник разведотдела имел достаточно информации об этом объединении – он не только правильно оценил ситуацию, но и сделал точный вывод о наших фронтовых резервах: «Переброска 5-й гв. танковой армии позволяет предположить, что прифронтовые резервы сев. Белгорода уже истощены. Можно считать, что и прифронтовые резервы с участков соседних войсковых групп подтягиваются и бросаются в бой в районе Курска».

Группа офицеров танкового полка мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в районе Прохоровки. Четвертый слева – держит руками бинокль – командир 7-й роты Р. фон Риббентроп. Июль 1943 г. (NARAUSA)

Точная оценка эсэсовца по численности наших войск: «2-й танковый корпус СС сражается с силами неприятеля…» Жаль только, что силы эти в значительной мере были использованы бездумно.

Понеся в ходе контрудара большие потери в бронетехнике, обе стороны стремились максимально использовать ночь на 13 июля для восстановления боеспособности бронетанковых частей. Поэтому главная задача, которая стояла перед командованием обеих сторон, лишь только стемнело, – как можно быстрее эвакуировать подбитые боевые машины. Противнику было легче организовать эвакуацию подбитых танков, поскольку в основном он контролировал места наибольшего скопления поврежденных машин.

Особенно много подбитых и сгоревших боевых машин обеих сторон находилось в районе Андреевка, выс. 241.6, свх. «Октябрьский», свх. «Сталинское отделение». Только 29-й тк, действовавший в полосе свх. «Октябрьский» – /иск/Сторожевое, потерял 12 июля сгоревшими, подбитыми, подорванными на минах и вышедшими из строя по техническим причинам более 170 танков и сау.

Организовать эвакуацию тяжелой бронетехники с поля боя было делом не простым и очень опасным, так как большая часть машин находилась на территории, контролируемой врагом, или на нейтральной полосе. Окопы обеих сторон располагались на расстоянии примерно 300–400 м друг от друга, и любое передвижение на нейтральной полосе было заметно. Лишь только появлялось подозрение, что противник пытается эвакуировать танки, с обеих сторон открывали минометный и пулеметный огонь. В течение ночи на 13 июля 31-я тбр из 44 находившихся на поле сгоревших и подбитых машин смогла эвакуировать лишь 8 танков «Т-34».

Вот выдержка из донесения начальника политотдела 31 тбр полковника Поволоцкого 14 июля: «…При эвакуации танков с поля боя погиб помощник командира 278 тб по технической части инженер-капитан Сомкин, погибли 2 человека и 4 ранены в танкодесантной роте. С поля боя эвакуирован один танк «Т-34» и один танк «Т-70». Эвакуация продолжается, несмотря на исключительно сложные условия»[508].