Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны

Но вернемся к подсчету немецких танков южнее Прохоровки. 15 июля 1943 г., когда основные события у станции уже произошли, советская инженерная разведка раскрыла военную хитрость врага. Штаб 69А доносил, что противник «…применяя вместо настоящих танков макеты и создает в районе Верхний Ольшанец, Раевка, Ольховатка ложное сосредоточение танков. Данные немедленно были сообщены зам. начальника штаба фронта по разведке»[734]. Таким образом, летчики 2ВА, доносившие П.А. Ротмистрову, что южнее Прохоровки находятся до 600 немецких танков, посчитали, в том числе и их деревянные макеты.

Тем не менее в обнаруженных в ЦАМО РФ документах 5 гв. ТА за 13–16 июля численность группировки врага южнее Прохоровки оценивается, как и предположил П.А. Ротмистров 13 июля в разговоре с Н.Ф. Ватутиным – 300 танков, хотя их там было в три раза меньше. Четкого объяснения этой цифре офицеры штаба армии не дают, но указанные в «Отчете…», якобы наступавшие с юга 16 мд, 17 тд и тд «Викинг», вероятно, должны были эту версию подтвердить. В практике работы советских армейских штабов существовало твердое правило: если нет пленных или документов, присутствие того или иного вражеского соединения перед фронтом своих войск считать лишь предположением. Ни одна из перечисленных дивизий 24 тк в период оборонительных боев не была зафиксирована объективными средствами контроля не только перед 5 гв. ТА, но и другими войсками фронта. Фронтовая радиоразведка 12 июля однажды перехватила работу радиостанции 16 мд в районе Яковлево. Но это не являлось очевидным подтверждением ее присутствия. Действительно, опергруппа этого соединения действовала здесь для подготовки ввода ее в бой, но изменившаяся обстановка нарушала планы врага. Поэтому появление в полосе обороны Воронежского фронта всех трех дивизий корпуса Неринга так и осталось предположением. Командование 5 гв. ТА знало об этом, но тем не менее включило их в свой отчет о сражении под Прохоровкой, для придания ему масштаба. Этот факт, как и утверждение П.А. Ротмистрова о действии против его армии мд «Великая Германия» и 11 тд, с полной уверенностью можно отнести к сознательному мифотворчеству командарма.

А теперь вновь обратимся к «Отчету…», чтобы выяснить, какое же количество техники 5 гв. ТА, по мнению генерала В.Н. Баскакова и его подчиненных, противостояло немецкому бронированному кулаку из 700–800 боевых машин 12 июля. «Всего армия с приданными корпусами (2 тк и 2 гв. тк. – В. З.) имела 793 танка», – пишут они[735]. Проведенный мной анализ донесений частей и соединений дает иную цифру – 833 исправных бронеединицы. Но упрекать составителей документа не следует. Погрешность незначительная и, вероятно, связана с несовершенством учета бронетехники, идущей из ремонтных служб в войска, а также танков, подходящих с марша в район выжидательных позиций армии. Напомню, переброска 5 гв. ТА из Воронежской области под Прохоровку проводилась с 6 по 11 июля 1943 г. включительно.

Следовательно, если сложить обнаруженные (непонятно где) штабом Ротмистрова 800 немецких танков с таким же числом боевых машин его армии (793) и отнять примерно 100 танков, направленных им утром 12 июля 1943 г. на юг, для блокирования прорыва 3 тк, то получатся указанные в «Отчете…» 1500 боевых машин. При этом следует обратить внимание на важную деталь: если по данным РО фронта и докладной Н.С. Хрущева почти 1000 танков вели боевые действия под Прохоровкой в двух районах, расположенных один от другого на расстоянии 18–20 км, то штаб 5 гв. ТА свел все 1500 танков в одно место, на небольшое поле (примерно 5?12 км) юго-западнее станции густо изрезанное глубокими, непроходимыми для бронетехники, оврагами.

Так возникли две версии о численности бронетехники, участвовавшей в сражении 12 июля 1943 г., назовем их «фронтовая» и «армейская». Но если первая возникла естественным путем и отражала реальную действительность боя, то причина появления второй не совсем ясная. Зачем командованию 5 гв. ТА понадобилось через 2,5 месяца раздувать масштаб сражения и указывать немыслимое число танков там, где их не могло быть? Чтобы ответить на этот вопрос, следует вкратце коснуться обстановки, сложившейся после Прохоровского сражения.