Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

«Разведывательный батальон 11-й тд подбил 3 русских дозорных машины, которые, очевидно, сбились с пути. В машинах находилось много высокопоставленных русских офицеров, среди них был исполняющий обязанности командира 10-го танкового корпуса. Сопровождающие его офицеры погибли в бою. Были добыты очень важные карты. Из бумаг и показаний пленных следовало, что 10-й танковый корпус с тремя танковыми бригадами и одной механизированной бригадой направляются в район западнее шоссе. Эти части намереваются помешать нам нанести удар в направлении на Верхопенье, зайдя с фланга. Таким образом, оборона флангов корпуса приобрела повышенное значение. Стало очевидно, что необходимо как можно скорее установить связь с 52-м армейским корпусом и полностью овладеть Березовкой, чтобы как можно более сильные части «Великой Германии» и основные силы 3-й тд освободились для наступления в северном и северо-западном направлении»[183].

То, что начальник политотдела 10-го тк сбился с дороги, — факт бесспорный, это признают обе стороны. Однако следует подчеркнуть: в засаду офицеры попали на территории, занятой своими войсками. В этой связи нельзя не признать, что в ряде случаев тактическая разведка 4-й ТА работала эффективнее, чем Воронежского фронта. За всю оборонительную операцию разведподразделениям Воронежского фронта не удалось захватить офицера противника выше, чем командир танковой роты. Но даже этот эпизод произошел на поле боя, когда его танк подбили. В то же время немцы воровали наших комбатов и старших командиров корпусного звена из землянок и автомашин в собственном тылу.

Захваченные документы штаб 48-го тк анализировал всесторонне. Командование корпуса, увидев на боевой карте полковника Ф. Ф. Малинина расположение не только бригад 10-го тк, но и соседних соединений, быстро оценило степень грозящей опасности флангам и тылу «Великой Германии» и 3-й тд. Поэтому сразу же на правый фланг корпуса выдвинули противотанковую артиллерию, генералам Хёйернляйну и Вестховену было приказано как можно быстрее завершить разгром русских и к полуночи начать рокировку своих дивизий на север и северо-запад.

Через некоторое время боевым группам «Великой Германии» и 3-й тд, действовавшим в районе ур. Толстое, Березовка, Раково, поступило распоряжение: не ввязываться в затяжные бои с русскими, засевшими на подготовленных позициях, а, выставив заслоны, продолжать локализацию крупных очагов сопротивления, в первую очередь в районе Березовки, и теснить врага в направлении Новенькое, 1-я Александровка. А после наступления сумерек приступить к передаче рубежей.

Участники тех боев вспоминали, что между 15.00 и 16.00 нажим немцев на Пене начал заметно возрастать. К этому моменту вся тяжесть боев легла на 10-ю мбр и 90-ю гв. сд. Из-за их ожесточенного сопротивления план по смене «Великой Германии» казался ее командованию трудновыполнимым. В штаб 48-го тк начали поступать сообщения из соединений Хёйернляйна и Вестховена, в которых выражались сомнения по поводу возможности до конца дня 11 июля сломить сопротивление русских и подавить их основные очаги сопротивления. Но Кнобельсдорф в этом вопросе был неуклонен. Из журнала боевых действий 48-го тк:

«Вечернее положение показало, что на участках леса по обеим сторонам дороги у высот 258.5 и 237.6, особенно в ур. Толстое, еще сильны позиции врага. Там идет всесторонний обстрел, стреляют также из противотанковых пушек и минометов.