Прокламация и подсолнух

Фатьма погладила его по затылку, перебирая волосы, и он вздохнул. В конце концов, это раньше он был высокородным боярином. А теперь кто? Гайдук, житель большой дороги. На то и расчет был в его хитром плане, что не признают потом боярского мальчишку в небритой разбойничьей роже... Хоть и грустно, конечно, всю жизнь прожить неведомо кем. Может, надо поискать выходы к князю Григорию? Хотя с того станется отослать Штефана обратно к Николае – и живи потом как хочешь! Уж лучше здесь остаться...

Он встряхнулся, сбрасывая легкомысленную руку Фатьмы, чесавшую за ухом. Сцапал фляжку с ракией и прислушался к беседе.

Йоргу, кажется, впервые на памяти Штефана от души улыбавшийся, отсалютовал ему кружкой. Старый пасечник Григор, без большого одобрения наблюдавший за ними с Фатьмой, тут сменил гнев на милость и тоже поднял свою посудину.

– Выпьем за боярские капризы! – провозгласил Гицэ, и все по-дружески засмеялись и полезли чокаться со Штефаном. – А что? Если бы не Штефан – не уйти бы Йоргу!

Грек хитро подергал себя за ус.

– Так уж и не уйти!.. Вы, конечно, молодцы, но я ведь и без вас не пропадал.

– И как же ты ушел бы? – хмыкнул Мороя. – Законопатили бы тебя в крепость – и удирай оттуда, если получится! А потом что там тебе светило – кнут и веревка?

Йоргу пожал плечами.

– Скорее дыба и колесование. Но крепость – что крепость? Много откуда уйти не так сложно, как кажется!..

Штефан навострил уши: не хотелось бы попадать в тюрьму, а уж тем более – на эшафот, но при этой новой жизни мало ли что может случиться?

– Так как бы ты ушел, Йоргу?

Грек приосанился, разгладил усы.

– Самый простой способ – подкупить стражу.

– А разве ты не пробовал? – простодушно изумился Гицэ. – Ну, до нашего появления!

– Нет, – Йоргу покачал головой. – Здесь смысла не было.

Штефан его не понял.

– Как это – не было?

– Это просто служаки, – охотно объяснил Йоргу. – Им за сбежавшего государственного преступника и без того достанется, а если заподозрят их в попустительстве – и по «зеленой улице»[57] пустят. Конечно, им не захочется! Тут к кому повыше обращаться надобно.

– Можно подумать, у тебя такие знакомства есть, – не поверил Григор.

Гицэ заржал, а Йоргу печально подергал себя за ус.

– Ну... Не везде, увы, я же не Тудор!

Штефан подскочил, едва не подавившись ракией. Да что ж такое – зарекался думать!.. Но язык сам повернулся против воли хозяина.

– А чего Тудор?

– О! – удивился Григор. – Этот ваш барчук не слыхал, откуда пандуры в войну взялись, что ли?

– С чего бы ему? – вступился Мороя. – Он в те времена еще пешком под стол ходил!

Штефан имел много чего сказать про свое знание истории пандуров в то время, когда сам пешком под стол ходил, но ума хватило смолчать и замотать головой. Тем более, что он и вправду не понял, что Йоргу имел в виду – понятно же, что пандуров собрал господарь Ипсиланти[58]!

– Рассказали бы парнишке-то, – посоветовал Григор. – Молодым такие вещи хорошо бы знать!

– Правда твоя, – усмехнулся Мороя. – Чего бы и не рассказать? Ты слыхал вообще, Штефанел, что в войну мы границу держали по Дунаю?

– Угу, слышал кое-что, – буркнул Штефан себе под нос. Вот такого щелчка он, конечно, не ожидал! И ведь не ответишь ничего...

А Мороя меж тем продолжил:

– Ну, мы, конечно, в сторонке не сидели все равно, слуджер со своими ребятами вон всыпал туркам в хвост и в гриву без всяких русских, еще когда войну не объявили! Но вообще на нас русские смотрели косо – мол, шляется тут какой-то сброд с вилами... А мы – что! Как господарь Ипсиланти деру дал, так нас и разогнали к чертовой матери, доказывай потом, что от нас польза может быть!..

– Сейчас вон опять разгоняют, – проворчал Григор, и Гицэ поддержал его печальным вздохом.

– Да будет вам вздыхать, – остановил их Йоргу. – Сидите себе тихо, как будет надобность – позовут вас. Тогда же позвали! – и кивнул, поглаживая усы: – Продолжай, Мороя!

– Ну вот... Слуджера в первую зиму русские повязали – он, вишь, какого-то венгра в Сесешти пришиб насмерть голыми руками и прятаться не стал, наоборот – казаки ему еще и помогли, по слухам, – Мороя хмыкнул. – Видать, не просто так пришиб, казаки бы иначе не ввязались! Ну, а генерал Милорадович[59], само собой, его повесить решил за это дело.

Штефан явственно почувствовал, как рот приоткрывается сам собой: вот это да! Повесить – дядьку?! И это ж кого пришибить надо было, чтобы сам русский командующий разбираться начал?

– Неужто венгр такой важный был? – последний вопрос Штефан все-таки озвучил, все еще силясь совладать с изумлением.

– Да нет, – отмахнулся Мороя, – просто он, вроде как, в доверенных у какого важного боярина ходил. Вот боярин тот и кинулся жаловаться. А генералу-то чего? Только в местные дрязги вникать! Покойник есть, дело вроде ясное...

– Не скажи! – встрял Григор. – Говаривали, из-за того, что казаки в деле поучаствовали, шуму больше было. Мол, какой-то местный – да подбивает солдат на разбой! Вот и велел генерал зачинщика вздернуть наподобие вороны над воротами.

Гицэ не согласился.

– Так если б тот боярин-то жаловаться не стал, генералу бы и дела не было!