Проклята луной (ЛП)

Комом прокатилось два месяца. Дни сменялись один за другим. Сергей то приезжал, то уезжал. Ева ждала его и старалась не думать ни о чем дурацком. Потихоньку она приходила в себя. Убрала залежи пыли, задумала ремонт в прихожей, содрала обои в спальне. Сергей потакал любому капризу жены. Как же он её любил!

То была пятница, ближе к полуночи. Ева нежилась в ванне с хвойной пеной. Пар растекся по потолку и стенам. Затуманилось зеркало. Еловый запах напоминал о беспечном детстве, когда сестренки с мамой ходили по грибы, а папа караулил их в машине. Машка всегда набирала полную корзинку подберезовиков, а Еве попадались одни поганки. И когда мама расхваливала Машку перед отцом, Ева злилась. А папа теребил старшую дочь за щечку и приговаривал:

– Не в грибах счастье, глупенькая.

Но тогда Еве казалось, что исключительно в них.

– Малыш, тебя к телефону, – донесся из коридора голос Сергея, рассеивая воспоминания. – Возьмешь?

– Ага.

Дверь приоткрылась, и мужская рука всучила Еве трубку.

– Ну у тебя и парилка, – изумился Сергей перед тем, как уйти.

Еве обжигающая ванна казалась ледяной. Она постоянно мерзла. Куталась в два одеяла, носила шерстяные носки. Даже на необитаемом острове, в тридцать градусов тепла, стучала зубами от озноба. Мороз шел изнутри, и ничто извне не согревало.

– Алло.

– Ой, девочка моя, неужели я слышу твой голосок! – ахнула тетушка по маминой линии. – Видела я тебя по телевизору, красотка ты моя. Вся в папеньку уродилась, стройная да ладная как куколка. Как там Машенька?

Ева поджала губы.

– Замечательно Машенька.

– А у меня горюшко случилось, – тотчас сменила тему тетка. – У Темочки машинка совсем испортилась. Заглохла и не включается. А он ею зарабатывает на существование и себе с женой, и детишкам, и мне, мамке старой. Я, собственно, чего и тревожу тебя... Не подсобишь денежкой?

– Откуда у меня деньги? – учтиво спросила Ева.

Жутко захотелось курить, но Ева справилась с соблазном. Пора отучаться от дурной привычки.

– Так ты ж звезда телевизионная, в шоу каком-то участвовала. Видела-видела, как ты расхаживала вся такая красивая. Заплатили небось золотые горы? Не что нам, простолюдинам заводским, три гроша да труд дают.

– А телефон вы мой где взяли? – продолжила допытываться Ева, опустив фразу про звезду и деньги. – Я вам его точно не давала.

– Так Машенька продиктовала ещё давным-давно. Сказала, ты к мужчине уехала какому-то, о как, любовь строить. Мы с Машенькой частенько болтали о том да о сем раньше. Она девочка добрая, мне копеечкой помогала. Когда женилась, правда, подзабыла тетку, хотя всё равно словечком перекидывались. А тут трубоньку чего-то совсем не берет. Я занервничала, конечно. Мы ж родные люди, не должны друг дружку забывать. А, Евонька? Вы – мне, я – вам.

Свет резко потух, точно глаза обвязали непроницаемой повязкой.

6.

На извилистом шоссе темно, горизонт сливается с дорогой. Они втроем, родители и Ева, едут со свадьбы. Женился сын маминой двоюродной сестрицы. Справа и слева – сплошная лесополоса. По радио отечественный певец заливается о вечной любви, мама подпевает ему. У неё красивый голос, но с музыкой свою жизнь она не связала. Всю себя отдала семье: Еву родила в девятнадцать, Машку – в двадцать четыре.

Девочки растут послушные. Ева тем летом поступила в медицинский институт, Машка доучивается в девятом классе.

Отец всматривается в трассу. Ева на заднем сидении не видит его лица, но чувствует напряжение. Еловый лес по сторонам превращается в непроглядное полотно, на небо будто пролили черную гуашь. Светит луна, но жалко и тускло.

– Не гони, – ласково произносит мама. – Малыш брыкается, когда ты втапливаешь.

Она поглаживает большой живот. Мама сильная, в сорок лет она вынашивает ребенка без единой патологии: беременность проходит легко, токсикоз не мучает, врачи нахваливают и в шутку предлагают родить ещё и четвертого – уж больно хорошие анализы.

– Я и не гоню, – фырчит отец. – Восемьдесят километров, это разве скорость? Передай сыну, что всё в порядке.

– Интересно, как там Машенька? – Мама поворачивается к Еве. – Ты ей давно звонила?

– Мам, она выпила жаропонижающее и наверняка дрыхнет, – отчитывается Ева.

Машка с ними не поехала – заболела в самый последний момент. И родители ехать передумали, собирались остаться с дочерью, но Машка их выпроводила. Видимо, решила привести в гости парня. Ей, кажется, нравился Антон из параллельного класса. Или Семен? В Машкиных симпатиях Ева давно запуталась. Но знала точно: сестрица болеет не взаправду, иначе бы не опускала градусник в чашку с теплым чаем перед тем, как показать его маме. Впрочем, Ева младшенькую не сдаст. Сегодня она её прикроет, а завтра Машка наплетет с три короба, когда Ева поздно вернется со свидания.

Мелькают дорожные знаки, которых Еве не разглядеть. Она напрягает зрение, но впустую. Луна скалится как волчица. Ева на миг отводит взгляд, и тут что-то происходит. Отец выругивается, визжат тормоза. Свет встречных фар ослепляет Еву. Мама заходится в крике. Удар.