Проклята луной (ЛП)

– Давайте договоримся, – рассмеялась Ева и побренчала ложечкой по стенкам чашки, размешивая сахар. – Если вы неожиданно раскаетесь, то отдадите мне гарнитур. Расстанемся, так сказать, полюбовно.

– Ах ты, дрянь! – тетка подлетела к Еве, пытаясь схватить её то ли за волосы, то ли за рукав. Ева вывернулась. – Я полицию вызову!

– Валяйте.

Внутри – по жилам, по венам, по артериям, - расползался лед. Бах! И он вырвался наружу ударной мощью. По стеклянным дверцам кухонных шкафчиков пробежали трещины-паутинки. Ева для зрелищности крутанула ладонью. Осколки стекла осыпались на столешницу. Котята разлетелись на осколки, расплескав холодный чай. Тетка, отпрянув, завизжала.

– Свят-свят!

И принялась креститься.

– Свят или не свят, а за жадность ты поплатишься, – выплюнула Ева. – Что, не присваивала себе чужого? Чем клянешься? Собой?

– Господи, да что ж ты за чудовище... – Тетка пятилась к коридору, беспрерывно крестясь.

– Ты каждый рубль возместишь втройне, – пообещала Ева замогильным голосом. – Ради сыночка старалась, не так ли? Тогда и сыночка придется наказать.

Дверь захлопнулась перед самым теткиным носом. Та тянула, дергала, но ручка не поддавалась. Железо, покраснев, раскалилось. Ещё немного, и оно бы расплавилось. Тетка взвыла, прижимая обожженную ладонь к груди.

– Я всё отдам, честно. Не трожь меня... Прости уж, что взяла у вас тогда оставшиеся средства, я ж знала, вы сильные, вы выберетесь, а сын без машины… он же… Я все отдам до последней копеечки, что позаимствовала…

– Гарнитур я заберу сейчас, а деньги можете отправить на банковскую карту, – безмятежно сказала «прежняя» Ева. – Номер я вам запишу. Есть листочек?

Тетка, дрожа всем телом, достала из серванта в гостиной гарнитур. Вручила его, воя как сирена. Ева дотронулась до янтаря на серьгах, теплого и искристого, и улыбнулась.

«Скоро ты будешь дома», – подумала она с нежностью.

После отстранила ревущую тетку, открыла входную дверь и вышла. Она шла вон от квартиры, в которой свет зажегся во всех окнах. Тетка нескоро уснет спокойным сном.

Ева задыхалась. Не пришлось делать чего-то особенного: она всему научилась интуитивно. Сила прочно угнездилась в Еве, наполнила от кончиков пальцев и до низа живота.

9.

Второе «Я» поглощало Еву, пило до дна. В душе, если таковая имелась, светлого не осталось. Даже чувства к Сергею померкли. Она жила с ним по привычке, но когда он уезжал – наслаждалась одиночеством. Рядом с ним было душно и тесно, словно он своим присутствием съедал свободу. Сергей что-то подозревал, глядел задумчиво, но не спрашивал. Может, боялся услышать правду?

Она пыталась себя контролировать. Порой так хотелось дать волю тьме, но Ева не позволяла. В чем виновна хамка-продавщица или ворчливая соседка, которых так охота осадить? Она изучала силу по капельке, по ниточке, чтобы однажды собрать всю свою мощь в ком и направить её на Егора. Пока она умела бить стекла, но не могла убивать.

По выходным Ева моталась в город детства. Она навещала Машку, долго болтала с ней о всяких пустяках. Заходила на минутку к родителям. Наверное, те её ненавидели. У них, глубоко верующих людей, разгуливает дочь-ведьма. Но она не оправдывалась. Какой уродилась…

Собаки завывали, когда чувствовали её запах. Кошки трусливо поджимали уши. У окон квартиры Сергея не пели птицы и не ворковали голуби. Младенцы заходились в плаче, если Ева проходила мимо. Кактус, который Еве подарил какой-то давнишний клиент, сгнил изнутри. Фиалка засохла.

Той ночью луна скрылась за тучами, и дышалось легче. Той ночью, безлунной и черной, ей приснилась Машка. Пухленькая, смешливая. Сестренка покачала головой, мотнула толстенной косой.

– Ну что ты творишь? – пожурила она. – Прекращай уже, успеешь ты всем отомстить.

– Я должна уничтожить Егора, – Ева сжала кулаки.

Машка прикоснулась мертвенно-холодной ручкой к Евиному лбу.

– Забудь о нем! На тебя будут охотиться. Уходи, Ева, убирайся прочь отсюда.

– Но куда?

– А куда деваются приличные ведьмы? – спросила с ехидцей.

Машка толкнула сестру в лоб. Позади не оказалось опоры, и Ева полетела куда-то в пропасть. Падала… падала. Мимо проносились обрывки воспоминаний, глаза и губы, голоса и шепотки, предметы и люди.

Проснулась она, абсолютно уверенная, как действовать дальше. Вещи были упакованы за час: беспорядочно и неаккуратно. На дно чемодана лег сверток с кучей денег, которые Ева сняла с карты. Тетка не обманула – перечислила ровно полмиллиона.

Сергей в отъезде, ему достаточно оставить записку на столике в прихожей. Извиниться, пожелать удачи и попросить не искать её. Возможно, когда-нибудь она вернется, и они заживут как прежде либо разведутся навсегда. Когда-нибудь, но не сейчас.

Ева вызвала такси, которое отвезло её на вокзал. Там она глянула на расписание поездов и выбрала первый попавшийся. Купила билет до конечной станции.

Чутье подсказало, что пора выходить, когда туманная ночь сменилась рассветом. Ева вытащила чемодан на глухой полустанок, окруженный осинами. По единственной вытоптанной тропке плутала не меньше часа. Ухали совы, стрекотали ночные цикады. Ветер напевал колыбельную.