Проклятая

– Мы слышали невероятные истории о Мерлине-волшебнике, так ждали тебя! Видишь ли, мы никогда не знали отца, некому было научить нас быть королем, – он усмехался. – Так что мы целыми днями сидели у окна, разглядывая холмы, в ожидании, когда ты появишься. Мы хотели узнать все секреты мира, хотели обрести мудрость, – улыбка Утера увяла. – В тот день, когда ты проехал через ворота, мы видели, как ты упал с лошади. От тебя несло потом, а бороду запачкало вином, и солдатам пришлось нести тебя.

Мерлин вздохнул:

– Ты имеешь полное право разочароваться во мне, Утер, но, если хочешь заполучить Меч Силы, было бы безумием казнить меня. У меня есть все основания полагать, что меч движется ко мне. Дай только неделю…

– Извини, Мерлин, но толпа жаждет заполучить твою голову. Схватить его! – Утер развернулся, и его каблуки застучали, удаляясь. Стражники распахнули клетку Мерлина и подняли его на ноги.

– Утер! – кричал Мерлин, пока с него снимали оковы и волокли наружу. – Утер, мне нужно больше времени! Мерлин зажмурился от яркого света, когда его вывели из подземелья на помост, возвышавшийся над толпой, набившейся во двор замка Пендрагонов. Когда глаза немного привыкли, он увидел леди Люнет, выглядывающую из окна своих покоев. И на ее лице светилась довольная улыбка.

Король Утер был бледен, на верхней губе у него выступили капли пота. Он нервно поглядывал на башню матери, пока стражники заставляли Мерлина опуститься на колени перед окровавленной плахой.

– Утер, это неразумно! – Мерлин боролся со своими похитителями.

– Мы устали от твоих речей! – рявкнул король и кивнул палачу. Шею Мерлина вдавили в плаху. Утер бросил быстрый взгляд на мать, и она кивнула. Глубоко вздохнув, король обратился к толпе:

– Мерлин-волшебник, ты приговариваешься к смерти за преступления против короны и твоего короля!

Мерлин чуял ржавый запах крови, пропитавшей плаху. Его охватила покорность судьбе, на лицо наползла безрадостная усмешка. Единственное, что он узнал за семь столетий, – так это то, что смерть уродлива, печальна, недостойна и лишена смысла. И его смерть не станет исключением из правил, хотя могло так показаться. Да и что изменится? Во многих смыслах он уже призрак. Без магии он всего лишь актер театра, играющий роль Мерлина-волшебника, и зритель все меньше верит в его искренность. Он даже не мог отыскать в глубине души гнева на Утера Пендрагона, мальчика, который всегда оставался лишь пешкой в амбициозных планах матери.

Однако стоило палачу поднять топор, как Мерлина захлестнула незнакомая ему паника, неистовая волна, первобытная мольба о выживании, и он рванул, будто дикий зверь, пытаясь освободиться, но солдаты крепко держали его. Лезвие блеснуло на солнце, и тут в воздух взметнулись птицы, повергая все в хаос.

Палач отшатнулся от спикировавшего коршуна, и топор рухнул на плаху – всего в волоске от носа Мерлина. Толпа ахнула, десятки людей принялись креститься, а хищная птица атаковала палача, сбрасывая его с эшафота.

Утер не имел ни малейшего понятия, что делать. Он оглянулся на окна Люнет, которая жестами повелевала покончить с Мерлином, но, прежде чем король успел отдать палачу новый приказ, коршун опустился на плаху, демонстрируя крошечный свиток, привязанный к его лапе.

– Это послание, мой государь! – заорал Мерлин, все еще прижатый головой к колоде.

Утеру хотелось сбежать, его силы были на исходе. Сир Берик неуверенно шагнул в сторону хищной птицы, и его глаза расширились от удивления.

– Это правда, мой государь! Птица принесла записку, – повторил Берик, усугубляя страдания короля. Утер через силу усмехнулся.

– Ну и? Читай!

Сир Берик поспешил отвязать послание, развернул свиток и принялся читать, повернувшись к свету. Его челюсть медленно отвисала, он молчал.

С Утера было уже довольно.

– Ради бога, Берик, что там сказано?

– Это послание от Ведьмы Волчьей Крови, сир, она готова отдать Меч Силы… Меч Первых Королей… Мерлину-волшебнику!

– Скажите ей, что я нездоров! – выкрикнул от плахи Мерлин.

Утер ощущал, что взгляд матери вот-вот прожжет дыру у него в спине. Он не осмеливался поднять глаза, продолжая представлять, как отрубленная голова Мерлина полетит в толпу. И все же понимал, что уже побежден.

– Поднимите его. Ну же! – Утер сплюнул, отталкивая Берика и нескольких лакеев прочь с дороги, и зашагал к замку, игнорируя вопли толпы, которая жаждала крови.

Солдаты вздернули Мерлина на ноги, но он отпихнул их и наклонился, рассматривая коршуна. Тот пялился в ответ равнодушным черным взглядом. Мерлин потянулся, пытаясь погладить птицу по крылу, но хищник до крови клюнул его в палец. Отдернув руку, он сообразил:

– А, ты один из питомцев Евы, не так ли? Скажи старой карге, что это ничего не меняет между нами!

Птица продолжала безразлично наблюдать, пока стражники поднимали Мерлина на ноги и тащили его прочь от плахи.

Тридцать