Проклятая Черной Луной (СИ)

— Мятеж? — испуганно прошептала Яра. На лице Гекко появилось легкое осуждение.

— Это освобождение.

— Тогда зачем вам я? — осмелилась спросить Яра. Гекко повернулся к ней, взял ее ладони в свои.

— Когда настанет время, ты станешь символом освобождения. Черная Луна свободы, что затмит императорское Солнце. Но это потом. Пока отдыхай. Ты проделала долгий путь.

Глава 12. Сама доброта

Прошло три дня с прибытия Яры в убежище мятежников. День под каменным куполом был особенно короток, стоило солнцу приблизиться к горизонту, природная крепость погружалась во мрак. Оттого обитатели деревни старались извлечь как можно больше пользы из светлых часов. В течении короткого дня всюду кипела жизнь. Люди отправлялись на ловлю рыбы, плели сети, потрошили и чистили свежий улов, а по вечерам, при свете лампад, пряли и ткали. Яру быстро привлекли к общей работе, об этом позаботилась Нана.

«Ты, конечно, гостья, но лодырничать у нас не принято. Да и тебе будет полезно с людьми познакомиться», — сказала она, подсаживая девушку в лодку к трем молодым девицам, быстро чистившим рыбу. У одной девушки лицо было исполосовано шрамами, у другой не хватало фаланг. И даже со всеми своими увечьями, они умудрялись ловко орудовать ножами, снимая с еще живых рыбин чешую и вспарывая им животы. Яра поморщилась, но взяла одну рыбину на за жабры, плюхнула скользкое тело себе на колени и провела лезвием по боку. Рыба затрепыхалась, словно ее пощекотали. Девушка со шрамом тут же шлепнула добычу промеж глаз, и рыба замерла, раскрыв рот.

— Запомни на будущее, с мужиками так же работает, — усмехнулась она.

— Спасибо.

— Чисть давай, принцесса.

Пока Нана была рядом, они ограничивались только колкими взглядами. Яра напоминала себе, что это примерно как во дворце: у нее было несколько минут, чтобы составить о себе хорошее впечатление. На удивление, придворные навыки смогли помочь ей там, где требовалась быстрота рук и практические знания. Яра держалась так, словно была на чайной церемонии, подчеркнуто вежливо и деликатно задавала вопросы, а потом и вовсе принялась намеренно смешить девушек своими придворными замашками. Через несколько часов она уже также скоро очищала рыбу, а девушки прониклись к ней симпатией. Они были уверены, что видят перед собой не невесту императора, а свободолюбивую девицу, которую попытались лишить жизни, о которой она мечтала. Яра была довольна собой. Находясь в городке, она умело меняла маски, разговаривала с людьми, и каждому представлялась деликатной, нежной, сочувствующей девушкой, которая и сама рада тому, что сбежала из-под венца.

За несколько дней она успела перезнакомиться со всем городом. Гекко по вечерам несколько раз водил ее в питейную — самый новый дом во всем поселении. Правда, новым он выглядел от того, что его часто громили, и раз в несколько недель что-то приходилось менять. Там Яра часами напролет слушала истории местных. Одних прошлый Император лишил всего, потому что придворные астрологи сказали, что семья может оказаться предателями, других покарали во время предыдущих подавлений мятежей. Яра слушала каждого, даже если не понимала ни слова из-за диалекта, просто прислушивалась к интонациям, следила за руками, а в нужный момент кивала и поддакивала. И каждый раз такое поведение заканчивалось объятиями. С ней не захотели видеться только Старейшины. Но, в глубине души, Яра даже была этому рада.

Возвращаясь в домик Наны, она чувствовала ту же выкручивающую кости усталость, что и в первые дни при дворе.

«Это пройдет», — обещала себе она, но каждую ночь рыдала от усталости. А каждое утро снова становилась хорошей, ласковой, доброй. Она слушала истории о чужих страданиях, прокалывала пальцы чешуей и плавниками, а ее душа рвалась на части. Но Яра с силой давила в себе этот порыв, напоминая, что она должна нравиться всем этим людям. Ей нужно видеть немое одобрение в глазах Гекко и Наны.

«Но зачем?» — спрашивал упрямый внутренний голос, в темноте звучавший в полную силу. Яра не знала. При дворе от того, насколько она мила, зависело то, как скоро она выйдет замуж и исполнит свой долг. Тут у нее не было цели и долга. Простыми шутками и милыми улыбками она ни к чему не приближалась. В лучшем случае, выигрывала право прожить еще один день среди этих людей, а не как их пленница. И каждый вечер Яра чувствовала липкий, обволакивающий страх. Что будет, если ее идеальная маска треснет, и наружу польется то, что она сдерживала? Усталость, страх, боль. Ее душила жгучая обида. За что судьба обошлась с ней так? Почему одним предначертано легко выходить замуж, а ей — стоило лишь приблизиться к заветной цели — на долю выпали очередные испытания?

Она тут же давала себе мысленную пощечину и загоняла эти мерзкие неправильные чувства в самые темные уголки своей души. Она не могла позволить себе пасть их жертвой, ведь тогда она стала бы той, о ком ее предупреждали — самим воплощением Черной Луны.

— Ну что ты там пыхтишь-сопишь? — сонно пробормотала Нана, спавшая в той же комнате.

— Простите, — подала голос Яра. — Я не хотела будить.