Проклятая династия (СИ)

- Слишком долго ты уже здесь, друг. Больше тебе быть здесь нельзя. Возвращайся, - он положил ему руку на грудь и с нечеловеческой силой толкнул вниз. Марк почувствовал, что падает, тело скрутило судорогой. Он не выдержал, застонал, почувствовал, как все его внутренности горят от внешнего лечебного заклинания, и открыл глаза.

Он лежал на груде камней – всё, что осталось от парадного подъезда дворца – а рядом с ним на коленях стоял мастер Реналд. Увидев, что Марк пришёл в себя, он загасил заклинание лечения в своих ладонях и обессилено опёрся руками о землю.

- Хвала богам, сын мой. Ты жив…

========== Эпилог. ==========

За пять дней до событий в Имперском городе.

Комнатка в дешёвом постоялом дворе Коррола была крошечной, на две скрипящие койки и потемневший от времени комод. Подванивало клопами, портянками, прелой тканью, дешёвым вином и вчерашним жареным мясом, под окном за ночь уже натекла порядочная лужа, у стены, противоположной окну, стояли два распотрошённых заплечных мешка, а по всей комнате были развешены одежда и спальные мешки. На одной из коек храпела зелёная туша орка, на другой не в такт ему сопел босмер. Асгунн зажгла свечу, поставила её на комод и сбросила рюкзак у стены.

- Не делайте вид, что спите, - посоветовала она.

Даже если её приятели до её прихода и спали, то проснуться они должны были самое позднее, когда она открыла дверь в комнату и переступила через растяжку у порога, призванную опрокинуть ей на голову ушат с водой, заботливо подвешенный над дверью.

Орк перестал храпеть и открыл глаза. Босмер привстал и подпёр рукой голову.

- А мы тебя не ждали, - доверительно сообщил ей Эридор.

- А я припёрлася.

- Шо, - Узул почесал пузо, - колдун выгнал тебя?

Асгунн помрачнела:

- Я сама выгналась.

- Да неужто дворцовые колдуны совсем девок удовлетворять разучились?

Асгунн не ответила, пинком отправила под его кровать котёл, стоявший ровно посреди комнаты, а затем туда же полетели и его безразмерные кожаные штаны. В результате этих нехитрых манипуляций на полу образовалось пространство, достаточное для того, чтобы расстелить спальник.

- Асгунн, - Эридор наподдал в свой голос мёду, - расскажи старым друзьям, кто тебя обидел?

- Я сама кого хочешь обижу.

- Я же о тебе забочусь, о твоём душевном состоянии.

- Ты лучше позаботься о себе, чтобы тебе в голову сейчас не прилетела вот эта бутылка вина.

- Не цапать, - взревел Узул, хватая дорогую его желудку бутылку. – Асгунн, чем тебе колдун не угодил?

Асгунн вздохнула:

- Что такое «мезальянс» ты знаешь?

- Тебе мало дворцового мага? – покрутил у виска Узул. – Тебе сразу принца подавай? А ты не зажралась, подруга?

- Наоборот. Он дворцовый маг, а я – бездомная и безродная наёмница.

- Он жениться на тебе не захотел? Был согласен только на любовницу?

Девушка закатила глаза. Потом вернула их в нормальное положение, стянула с себя верхние мокрые штаны и куртку, задула свечу и забралась в свой спальник.

- Спи, Узул, тебе много думать вредно. Скажи лучше, вы надумали, куда уходить на зимовку?

- В Валенвуд, - ответил Эридор.

Валенвуд. Тепло и сыро. Вторым вариантом был Эльсвейр, где тепло и сухо, но из топлива только высушенный навоз. Саммерсет явно не для них – со снобами-альтмерами дел лучше не иметь. И не в Чернотопье же соваться с его болотами.

Валенвуд так Валенвуд.

Она завернулась в спальник и приготовилась спать. Эридор тоже устроился поудобнее. Узул почесал шею, а затем сообщил:

- Дури в тебе много, Асгунн. То же мне придумала умное слово – мезальянс. Баба должна сидеть дома, удовлетворять мужа в постели, варить ему борщи и подтирать носы детишкам. А муж должен думать и содержать семью. А ты навыдумывала – не ровня… Баба и не должна быть ровнёй мужу.

Асгунн вздохнула, пытаясь не зареветь:

- Спи, Узул…

Месяц спустя после событий в Имперском городе.

Погода стояла пасмурной, моросил мелкий дождь, временами переходящий в снег. Вороная лошадка бодрым шагом шла на невысокий перевал между Имперским городом и Скинградом. С этого перевала в ясную погоду можно было рассмотреть далеко впереди Кватч, но сейчас даже ближайшие холмы скрывал серый туман. Вокруг простирался мирный сельский пейзаж – чуть припорошенные мокрым снегом сжатые поля, деревеньки, фермы, стада коров, коз и свиней, щиплющих последнюю в этом году траву. Изредка встречались придорожные постоялые дворы, временами навстречу попадались небольшие обозы и группы всадников. А иногда то слева то справа от дороги можно было рассмотреть уродливые рога бывших врат Обливиона и выжженную землю между ними, на которой от постоянных дождей скапливались топкие лужи. По весне эти пропалины зазеленеют молодой травой, и о том, что когда-то здесь были врата, будут напоминать только обливионские «рога». Ну и серые кости скампов и кланфиров неподалёку.