Проклятая и безликая

- Ты молодец… Лиз. Такая большая... молодец. - Тяжело вздохнув, Тиер налил себе в чашку немного кофе, поднося напиток к носу и вдыхая аромат, но не отпивая. Мне было несколько неуютно, в сознании поселились трудные для осмысления думы, что коснулись возраста Тиера и того, сколько ему осталось. Ощутив укол совести, я поежилась на кресле, быстро бросая взгляды из стороны в сторону и ожидая, что же дальше скажет мой отец, пока наконец не взглянула в его глаза, видя лишь счастье. Беспокойство стремительно отступало, и в душе стала рождаться вера, что он просто хочет похвалить меня, успокоить перед поездкой. И об этом свидетельствовало абсолютно все, включая бойкий, все такой же живой взгляд, который теперь, давал мне веру, в его бессмертие. - Раньше всех ты покидаешь этот дом, и ради чего? Ради военной службы, ты действительно та, кем дому Рихтер стоит гордиться. Мне жаль, что я не был с тобой так часто, как должен был. Но сейчас… уже слишком поздно. - Поднявшись из-за кресла, отец поставил на стол чашку, опускаясь к ящикам и извлекая оттуда сверок, перевязанный алой лентой, который по ощущениям, был крайне тяжелым. Мое сердце забилось быстрее, целых два дара, я даже не могла поверить, что действительно получаю нечто ценное, нечто, что сам отец выбирал мне в подарок... И что теперь, я и вправду получу в свои руки. - Разумеется, я не мог отпустить тебя из дому без подарка... Каждый из твоих братьев получил его, кто-то раньше, кто-то позже... И в особенности, я не мог ошибиться, когда мой верный друг Годрик тоже оставил дар, достойный очень немногих воинов...

В мои руки лег тяжелый пергамент, который очень скоро пал, перед моими быстрыми руками, желающими узнать, что же скрывается внутри. Но когда я увидела, что застыла, глядя на новую, сверкающую маску, с безмолвным, удивительно сильным удивлением, с трудом веря даже в то, что подобное вообще-то могло существовать. Идеально тонкая, с блестящими, серебряными узорами цветов, моего возлюбленного асфоделя, повторяющая изгибы лица маска, которая легла на мои дрожащие руки, отражая свет. Лицо изображённое на стали я узнала очень скоро, это была Фелиссия Нира, великая святая, что прославилась героической обороной Слез Империи, когда она единолично, будучи обычной священницей, подняла на защиту города всех граждан, погибнув в обороне. Говорят, что в тот день, ее устами говорили сами Близнецы. Продолжая рассматривать маску, я обнаружила, что она абсолютно не имела никакого крепления, но вместо этого, в ней билась магия, текущая сквозь серебро, словно вода.

- Гордость не только имперских кузнецов, но и рунных заклинателей, что сделали из этой маски, настоящий артефакт, который прослужит тебе долгие, очень долгие годы... - Гордость отца невозможно было не заметить, но видя этот подарок, я понимала, сколько усилий он приложил, чтобы все оказалось идеально. Медленно поднявшись, я сделала аккуратный шаг ему навстречу, видя, что пока что, отец отвлечен, рассказывая о преимуществах маски, что я держала в руках. - Она не просто необычно лёгкая, и всегда имеет приятную температуру... Она держится без ремешков, а сливаясь с твоей силой, а во время разговора, губы имитирует твою речь...

В этот момент, не дослушав до конца, я заключила отца в объятия, самые крепкие, что когда-либо я делала. Мне уже было неважно, насколько хороша была эта маска, что лежало в подарок от Годрика... И действительно ли, она была магической. Я ощущала в ней любовь отца, бьющуюся в металле, в каждом ее рисунке и символе, ради которых, отец искал мастера. Это было самым ценным даром, это было настоящим подарком. И отец знал это, надеялся, что я пойму, поскольку замолчав, он опустился на колено, обнимая меня в ответ, после чего прошептал тихо, голосом, которого от него я практически не слышала...

- Я люблю тебя... Лиз. И ты станешь той... Кто осветит этот мир, несмотря ни на что...