Проклятая и безликая

Топот стражи и скрежет клинков, вскоре… по воздуху начал протекать запах смерти, раздались первые хрипы и предсмертные вздохи, глухие удары тел об пол, дребезжание от ударов стали о камень и отголоски рвущейся ткани раздавались прямо через стенку, заставляя порой вздрагивать. Некоторые в отчаянии бились о дверь, северяне что-то кричали, порой казалось, что они молят, порой, что проклинают, но открыть дверь, которую мы впервые же минуты после победы над юношей забаррикадировали с помощью мешков и тумбочек, оказались не в силе. Но мне было так невыносимо больно прятаться, пока за стеной умирают наши стражники, слуги и гости… я боялась, что выйдя отсюда, увижу тех, с кем еще недавно обменивалась приветствием, лежащими на полу, истекающими кровью или захлебывающимися ею. Писк животных тоже не придавал смелости, заставляя страшится того, что они не останавливались даже перед ни в чем не повинными домашними животными, красивыми, пушистыми животными, которые не сделали ничего плохого и даже вряд ли могли укусить их. Зачем захватчики пришли в наш дом? Что мы сделали им? И кто их послал… Я не знала ответа ни на один из вопросов, но ощущала острую несправедливость, бушующую в душе. Сидя около дверей, сжимая в руке взятый из мешка кованый стилет, я прижала к себе ноги, вслушиваясь в происходящее за стеной и представляя, как я мщу каждому, кто сделал это, и кто приказал сделать это. От этого мне стало лучше, огонь приятно согревал, за стеной и поваленными тумбочками я ощущала себя спокойно, слезы давно перестали течь, сердце успокоилось после недавнего убийства, которое было нужно Им, но вот дрожь… она порой возвращалась, в особенности при взгляде на лезвие оружия, которое отражало мое лицо. Теперь, я сама в себе видела убийцу, которая в порыве ярости лишила жизни человека, пусть он и был того достоин. Это не пугало меня… я переборола тьму, Они дали мне возможность перебороть ее, значит, все впорядке. Но подобное не проходит бесследно, теперь, я ощущала в своих детских руках никогда невиданную до этого дня власть, что пугала меня своей жестокой натурой и возможностями. За стеной тем временем раздались боевые кличи Ревнителей, стража тоже стала скандировать название ордена, видимо ожидая их уже давно. Гвин тут же воодушевленно подняла голову, переставая сидеть около камина и подходя ко мне, тоже в руках имея стилет, которые мы взяли из мешка с оружием. Она пришла в себя еще быстрее, даже самостоятельно оттащив тело северянина в сторону, лишь только для того, чтобы я перестала смотреть на него с сожалением, которым провожала юношу в последний путь. Гвин к нему не испытывала никакого сочувствия, но беспокоилась за меня, что приятным теплом грело сердце и душу. По ее словам я поняла, что для нее он не был даже человеком, лишь врагом, смерть которого - лучший из возможных исходов. Но вот то, как именно я убила его, для нее это казалось диким, неправильным. Я знала это, пусть и не услышала ни единого упрека, ведь то, что должно было свершиться, было свершено, и нет смысла выяснять, как именно. Но мне хватало ее глаз, которые теперь, видели во мне нечто темное, жестокое и беспощадное, что одновременно вызывало в ней уважение… и опасение, что когда-нибудь, оно вырвется наружу. Я тоже боялась этого, и кажется, только сейчас поняла, какой же тяжелый крест лежит на каждом воине, возможно, именно он вызывал ту пустоту во взглядах, которую я наблюдала у приезжих сюда легионеров.

- Нужно убрать наши заграждения. - Начиная оттаскивать мешок, девочка чуть было не упала на крови. Я успела протянуть ей руку, за которую та моментально схватилась, оставаясь на ногах. - Спасибо…

- Почему? Они еще могут ворваться к нам… - Я тоже поднялась, вздрагивая от того, как чье-то тело ударилось о стену, послышался крик, и в секунду, протяжный хрип. Мне стало не по себе, хотя такое случалось не впервой, но сейчас… будто ярость и жестокость, с которой был убит налетчик, превосходила предыдущие. - О Близнецы…

- Ревнители явились на подмогу вашей страже, теперь, у захватчиков нет и шанса… Я слышала голоса Денвера и Маккольма, даже их двоих хватит против легиона. При подмоге остальных из караула, в ближайшее время от них не останется ничего. - Словно в подтверждение ее слов, за стенами прошел протяжный вой, послышались ожесточенные удары и вскоре, раздался насмешливый смех. Мне стало неуютно и страшно, казалось, будто смеялся демон, издевающийся над беззащитным смертным, но сдержав в себе ужас, я принялась растаскивать баррикаду, помогая Гвин. Мне было непонятно, как можно смеяться над смертью, как по мне, это граничило с чем-то ужасным, но что я могла понимать? Попытавшись забыть собственные мысли, я вернулась к работе. - Дядя Денвер! Мы здесь! Мы живы! - Закричала Гвин, отбрасывая в сторону мешок с окровавленными овощами. Кивнув на тумбочку, мы налегли на нее всем весом, пытаясь оттащить ее в сторону. Вскоре, она поддалась, начиная скользить по крови и двигаться вбок.