Проклятая игра

— Мне надо спасти рукопись, работу всей жизни. Мне нужны твои мышцы, солдат. Не беспокойся, ты получишь кое-что взамен.

— Что есть у тебя из того, что мне нужно? — спросил сержант. Чем мог обладать этот дикий самобичеватель?

— Мне нужен ученик, — сказал монах. — Кто-то, кому я могу передать свое учение.

— Ну поделись своим духовным руководством.

— Я многому могу тебя обучить. Как жить вечно, если ты этого хочешь, — Мамулян рассмеялся, но монах продолжал нести околесицу. — Как отнимать жизнь у других и забирать ее себе. Или, если хочешь, отдавать мертвым и возрождать их.

— Нет уж.

— Это старая мудрость, — сказал монах. — Но я открыл ее заново, прочел, написанную на простом греческом. Тайны, которые были древними еще тогда, когда эти холмы были детьми. Такие тайны.

— Если ты можешь все это, то почему ты не Царь Всея Руси? — поинтересовался Мамулян.

Монах отпустил его рубашку и поглядел на солдата с презрением, оно прямо-таки струилось из его глаз.

— Какой человек, — сказал он медленно, — какой человек с настоящим честолюбием в душе захочет быть просто Царем?

Ответ стер с лица солдата улыбку. Странные слова, чье значение — он спросил себя — очень сложно объяснить. Но в них было обещание, которое его смущение не могло отбросить. «Ну что же», — подумал он, — может быть, так и приходит мудрость; и топор ведь не упал на меня, не так ли?"

— Веди, — сказал он.

Кэрис улыбнулась: скупой, но блестящей улыбкой. В один миг, как взмахом крыла, зима исчезла. Зацвела весна, земля повсюду зазеленела, особенно над могилами.

— Куда ты? — спросил ее Марти. Было ясно по ее восторженному выражению, что обстоятельства изменились. За несколько минут она выдала ключи к человеческой жизни, которые позаимствовала в голове Мамуляна. Марти едва понимал суть всего происходящего. Он надеялся, что она сможет объяснить детали позже. Что это была за страна, что за война.

Внезапно она сказала:

— Я закончил. — Ее голос был легким, почти игривым.

— Кэрис?

— Кто это Кэрис? Никогда не слышал о нем. Может быть, умер. Они все, кроме меня, умирают.

— Что ты закончил?

— Курс обучения. Всему, чему мог, он меня обучил. И это было правдой. Все, что он обещал, все правда. Древняя мудрость.

— Чему он тебя научил?

Она подняла руку, обоженную, и вытянула ее.

— Я могу украсть жизнь, — сказала она. — Очень просто. Только подыскать место и выпить. Легко взять, легко дать.

— Дать?

— На время. Столь долгое, сколь захочу, — она подняла палец: — Бог — Адаму: «Да будет жизнь».

Он снова начал смеяться в ней.

— А монах?

— Что монах?

— Он все еще с тобой?

Сержант покачал головой Кэрис.

— Я убил его, когда он обучил меня всему, — ее руки вытянулись и принялись душить воздух. — Я просто задушил его однажды ночью, спящего. Конечно, он проснулся, когда почувствовал мою хватку на горле. Но не боролся, он не сделал ни одной, даже самой легкой попытки спастись.

Сержант глядел с лукавством, описывая это.

— Он просто позволил мне убить себя. Я едва поверил своей удаче: я планировал все неделями, боясь, что он прочтет мои мысли. Когда он умер так просто, я был в восторге, — лукавство неожиданно исчезло.

— Глупец, — пробормотал он ее губами. — Глупец, какой глупец.

— Почему?

— Я не разглядел ловушки, которую он поставил. Не увидел, как он все спланировал, воспитал меня как сына, зная, что я стану его палачом, когда придет время. Я так и не понял тогда, что был его орудием. Он хотел умереть. Он хотел передать свою мудрость, — это слово было произнесено уничижительно, — мне, чтобы затем я прикончил его.

— Почему он хотел умереть?

— Ты не понимаешь, как ужасно жить, когда все вокруг умирает! И чем больше проходит лет, тем сильнее мысль о смерти холодит твои внутренности, потому что, чем дольше ты избегаешь ее, тем хуже она тебе представляется. И ты начинаешь желать — о, как ты этого жаждешь! — чтобы кто-нибудь сжалился над тобой, кто-нибудь обнял тебя и разделил твой страх. И в конце, чтобы кто-нибудь ушел во мрак вместе с тобой.

— И ты выбрал Уайтхеда, — сказал Марти, почти шепотом, — также, как и ты был выбран, случайно.

— Все — это случай, и также ничего, — произнес спящий человек; затем снова горько засмеялся сам над собой. — Да я выбрал его, играя в карты. И затем я заключил с ним сделку.

— Но он обманул тебя.

Кэрис кивнула, очень медленно, ее руки выписали в воздухе круг.

— Кругом обманул, — сказала она. — Во всем, кругом.

— Что ты будешь делать теперь?

— Найду Пилигрима. Где бы он ни был, найду его! Возьму его с собой. Я клянусь, что не дам ему ускользнуть от меня. Я возьму его и покажу ему.

— Что покажешь?

Ответа не было. Вместо него она вздохнула, немного вытянулась, и подвигала головой слева направо и обратно. С удивлением узнавания Марти понял, что все время смотрел на нее, повторявшую движения Мамуляна; что все время Европеец спал, а теперь, набравшись сил, готовится пробудиться. Он снова спросил его, решив получить ответ на последний, жизненно важный вопрос.

— Покажешь ему что?