Проклятая Мангазея (СИ)

– Ой, ой! Пятнадцать! Хочешь, скажу правду?

– Только правду и хочу знать, моя любовь Айсе, – тоже без весёлости ответил Тимошка. – Мы теперь будем говорить друг другу только правду. Согласна?

– Чистой правды трудно добиться, Тима, – серьёзно ответила девушка. – Но тебе скажу. Мне скоро двадцать два будет. Что скажешь на такое?

– Скажу, что это просто здорово! Мне тоже идёт столько же, как тебе. Всё очень хорошо. Я человек немного взбалмошный, и мне нужна рассудительная с опытом же­на. Как ты, и больше мне нечего тебе сказать.

Оба рассмеялись. На Тагана они не обращали внимания, и тот понурившись, плел­ся позади, глядя себе под ноги. А влюблённые безудержно хохотали, на редких про­хожих внимания не обращали, а те с осуждением провожали их глазами. По-видимому сильно завидовали. Однако молодым людям не было дела до таких мелочей.

– С чего бы так смеяться? – спросила Айсе, немного успокоившись. – Ты чего смеялся, Тимошка?

– Ты начала. За тобой и я засмеялся, – хохотнул Тимка.

– Врёшь ты все. Это я за тобой засмеялась.

– Да ладно тебе. Вон люди с нас посмеиваются. Пошли отсюда! – И Тимошка за руку потащил Ксюшу дальше, подмигнув мужику с лопатой.

– А где мой Таган? – оглянулась Айсе в недоумении.

– Наверное, он решил, что не стоит нам мешать. Так даже лучше, не так ли?

– Ага! – блеснула она глазами, а Тимофей как-то сразу посерьёзнел. Помолчал немного и спросил, схватив её лицо ладонями, сняв рукавицы:

– Выйдешь за меня? Или не можешь расстаться со своим Осипом?

– А как мы сможем жить? – тоже серьёзно спросила Ксюша. – Ты-то где живёшь?

– У меня изба есть. На берегу Мангазейки. Она, правда, запущена, но привести в порядок можно. И деньги у меня пока имеются.

– И можно глянуть на твою избу? – лукаво спросила она.

– А чего ж нет, хоть сейчас! – он с волнением смотрел в раскрасневшееся на морозе лицо Ксюши. – Не побоишься?

– Ты что, такой страшный бываешь? Я женщина смелая, учти...

– Тогда поспешим. – Тимошка торопливо поплёлся к речке, закованной в лёд.

Через пять минут он указал на избу, До неё оказалось не больше двадцати шагов. Следы Тимошки указывали на подснежную тропу.

– Ты такой лентяй, что даже снег не смог расчистить? А лопата у тебя есть?

– Найдём, – неуверенно ответил Тимошка. – Заходим?

– Показывай свою берлогу, – согласилась Ксюша и осторожно пошла следом за Ти­мошкой, старавшегося идти по старым следам.

– Да, будущий супруг, – оглядела Ксюша помещение избы. – Даже печка не топле­на! Холодина страшная! Ну-ка неси дрова, лежебока! Или заморозить меня надумал?

Они шутливо переругивались, Айсе посмеивалась над хозяином, а тот спешил ис­полнить все желания женщины, чтобы побыстрее приступить к главной цели его же­ланий. Ксюша всё прекрасно понимала и не возражала. Это даже удивило Тимку.

Потом подумал, что она наверняка опытная в таком деле девка, и обмануть её пытаться бесполезно. Однако она не позволила сразу овладеть собой. Строго зая­вила, насмешливо сощурив глаза:

– Не спеши, мой Тимка. Ещё очень холодно в этом сарае.

– У меня имеется знатная полость. Выделанная отменно. Не замёрзнешь.

– Чего-нибудь горячего выпить. Есть?

– Нет ничего, моя милая, – натянуто улыбнулся он. – Я ведь не думал, что ты мо­жешь посетить мою избу. Уж прости дурака. Следующий раз буду умней.

– Надеешься на повтор? Не очень-то рассчитывай, – и озорно засмеялась стран­ным смешком. Этот смешок показал Тимошке, какая она загадочная и опытная женщи­на. И желание обладать ею прыгнуло в нем на огромную высоту.

Он сгрёб её в охапку и страстно стал целовать её лицо. Затем нашёл губы и приник к ним страстным горячим поцелуем. И всё же сумел заметить, как она рас­слабляется в его объятиях, словно тает от тепла и жара его страсти.

Они что-то бормотали друг другу и скоро оказались на топчане под тяжёлой полостью. Их близость была бурной и прекрасной. И лишь отдохнув, Тимошка спро­сил, излишне скромно:

– Нагрелась? А я предупреждал, что будет даже жарко.

– Не хвастайся. У тебя много было женщин?

– Ты третья. К тому же самая лучшая. А с первой, я почти ничего не смогу рассказать. Всё произошло как в тумане.

– А вторая? – пытливо глядела она в его глаза,

– Если так охота узнать, то то была Агафья, поповская дочка. Ты её можешь по­мнить. Жила в остроге при церкви Троицы. Около двух месяцев, как уехали на оле­нях. Вспомнила?

– Да. Такая белобрысая и невысокая. Пухленькая немного. И долго ты с ней был? Хороша была в постели?

– С тобой не сравниться ей никогда, но для меня была чудом. У меня опыта ма­ловато. Не то, что у тебя. Многих ублажала?

– Бывало. Я ведь до девяти лет в стойбище жила. Тогда мать умерла от родов. Тогда меня и купил Осип. После я отдалась ему. А у него племянник есть. С ним тоже пришлось. Ну и дальше бывали мужики. Но кроме племянника все оказались стариками. А племянник просто слюнявый мальчишка. Противно вспомнить.

Тимошке было неприятно слушать её исповедь. Настроение упало и больше жела­ния у него не возникло. Ксюша легко догадалась о причине и серьёзно заметила: