Проклятая Мангазея (СИ)

Остальные всадники придержали коней шагах в двадцати. Ожидали ещё стрел, однако Тимофей бросился к вёслам и со всех сил погреб, опережая Настю. Лодка стала медленно удаляться. Всадники последовали за ней, но осторожно. К тому же глубина возрастала довольно быстро. И погоня остановилась. Счастье улыбнулось им.

– Чёрт подери! – ругался Тимофей. – Хоть попить тебе осталось воды?

– Совсем немного, – грустно ответила Настя. – Раза на два. Может, чуть разбавим морской? Всё больше будет хоть на четверть.

– Разбавь, – согласился Тимофей, почти прекратив грести. – Здорово я устал от этой скачки. Откуда они появились так неслышно? Почему не глядела?

– Лодку удерживала, тятя. Ветер постоянно сносил её. Ладно уж! Слава Богу, что живы остались. А с водой можно и потерпеть малость. Другие речки будут.

– Ты хоть поняла, для чего я потребовал развернуть лодку носом в море?

– Поняла, – хмуро ответила Настя. – Вот бы не успела! Тогда точно рабами бы стали. Ты молодец у меня, тятенька! Буду тебя всегда слушать.

– Ну, отдохнули? Пора и за работу браться. Ветер свежеет и надо глядеть лучше. За парусом, я говорю. А ты правь тут. – И Тимофей аккуратно поправил снасти.

Мучаясь от жажды и частично от голода, отец с дочкой всё же продолжали путь. На протяжении нескольких дней никак не смогли высадиться на берег и набрать воды. Приходилось выпаривать воду, кипятя в чайнике и собирая капли. За день собирали малую кружку, разбавляли морской водой и тем перебивались. Силы падали, и апатия помаленьку накатывалась на них.

– Настя, сегодня воду будем брать ночью, – вдруг оживился Тимофей. – Но предварительно найти речку и не уходить от её устья до темноты. Ночью будем набирать воду во все посудины. Тут, главное, не посадить лодку на мель. Трудно будет её снять потом. Сил у нас мало осталось. Сделаем?

– А куда деваться, тятя? Сделаем! – оживилась и Настя. – Рыбки бы наловить, – мечтала девушка. – Кишки ворчат...

– То завтра, дочка. Ещё дров надобно насобирать побольше. Осталось дня на два. Тоже дело важное. Хоть бы какое селение заметить! Еды купить бы! Да тут у моря почти никто не селится. Вот незадача! Или плюнуть на всё и пойти поохотиться, а? Вдруг повезёт...

– И не думай! Я одна не останусь! Обойдёмся рыбой! Мало нам страхов было...

Им и на этот раз повезло. Солнце ещё не закатилось за далёкую гряду гор, как Настя вскочила на ноги и закричала, указывая на берег:

– Тятя, кажется речка или ручей! Гляди правее того скопления камней на берегу! Или я ошиблась?

– Вроде нет, – ответил Тимофей, приставив ладонь к глазам. – Что-то есть. Подойдём ближе. Огляди берег и дальше немного.

Убрали парус и к сумеркам подошли на глубину в полсажени. Оба внимательно оглядывали берег, заросший кустами и редкими деревьями вдоль ручья.

– Пусто и тихо, – почему-то шёпотом молвил Тимофей. – Высаживаемся. Постоянно прислушиваться и осматриваться. Хватит нам этих горцев.

Прошли вверх по ручью шагов двадцать. Дальше не осмелились. Оглянулись на лодку. Она едва виднелась, покачиваясь на волне. Якорь её хорошо держал. Дно у берега усеяно камнями, обкатанными и гладкими.

– Хорошо бы искупаться, – прошептал Тимофей, ложась в мелкую быструю воду. – А ты чего ждёшь? Пользуйся случаем.

Но Настя никак не могла оторваться от воды. Пила и пила. Холодную, чистую, шумную.

Отец начал черпать ковшом, наполняя бочонок. Настя вся уже мокрая и довольная оглядывала заросли, черневшие по ручью. Тихо спросила:

– Ты скоро? Мне что-то жутко тут! Скорей бы на лодку.

– Наполни котёл, – напомнил Тимофей. – Бочонок почти полный. Иди сама, я догоню.

– Я с тобой! Боюсь! Жутко мне? – повторила девушка, оглядываясь по-звериному.

– Тогда собери дров хоть немного. Что без них нам делать?

Настя ощупью шарила в кустарнике. Боялась наткнуться на змею и ей всё казалось, что за ними кто-то наблюдает. И с облегчением вздохнула, когда отец поднял бочонок на плечо и проговорил:

– Трогаем! Иди впереди. Поспешай!

На этот раз ничего не произошло, и наши голодранцы благополучно оказались в лодке и с облегчением вздохнули. А Настя тут же спросила, разжигая печурку:

– Сейчас сварю похлёбку из трав и корешков. Успела подсобрать малость. И то дело для начала. Корешков, правда, совсем мало, только для запаха. Но и пожуём.

– Ох, Настя! Щас бы кус мяса! Да где ж ты его в море возьмёшь? Попробую наловить, вдруг что и поймаю. А ты поспи пока. Я сам всё сделаю. Море-то тихое.

Настя с благодарностью кивнула и устроилась под навесом, уже изрядно дырявым. А Тимофей дохлебал похлёбку, только кишки раздразнил. И принялся готовить снасть, слабо надеясь на удачу. Даже остатки масла в светильнике не пожалел. Выставил крохотный огонёк на носу и забросил леску с шестью крючками и наживкой из мух,

Поглядывая на берег и подправляя изредка рулевое весло, он чутко следил за поплавком, что едва виднелся в шаге от борта лодки. Пока он даже не дёргался.