Проклятая Мангазея (СИ)

Лодка медленно шла вдоль берега. Иногда отдалялась в море. Ветры здесь были переменчивыми и часто менялись. Так прошло довольно много времени, Тимофей уже давно клевал носом, сон так настойчиво его убаюкивал, что пришлось встать. Высматривал знакомые звезды, пытаясь определить время. Было уже за полночь. Подумал, что можно и бросить бесполезное дело с рыбой и лечь спать, подняв дочь. И тут у борта что-то плеснуло и затихло. Тимофей бросился к леске и потянул. Сразу понял, что на крючке добыча. Вытягивал осторожно и скоро в лодку плюхнулась рыба. Она оказалась больше локтя длиной, и рассмотреть её оказалось трудно. Ночь ещё не собиралась светлеть.

Хотелось позвать Настю и обрадовать. Спохватился и решил сделать ей подарок. А сон её и так достаточно сладок и приятен. И Тимофей спешно стал чистить рыбу, стараясь почти ничего не выбрасывать. Вернее, складывать в кучку для приманки. Это могло сильно помочь в ловле. Масла у него не было и пришлось в сковороду подлить морской воды. Соль тоже надо беречь, её оставалось крохи.

Запах жарящейся рыбы был так восхитительно приятен, что рот наполнялся слюной, которую Тимофей не успевал глотать. Вдруг тихо проговорила Настя,

– Боже! Какой сои! Запах рыбы... Тятя! Ты жаришь рыбу? А мне приснился такой же сон! Сразу и не поняла! Откуда рыба? Поймал всё же? Ну ты молодец! Готова?

– Почти. Сама попробуй. Для начала хватит, да? Зато теперь наживка есть. Можно надеяться ещё на удачу с рыбой. Даже спать расхотелось! Давай уж, мочи нет более ждать. Слюнями исхожу.

Они стали ретиво раздирать куски горячей рыбы и, обжигаясь, совали в рот. Ощущение было божественное!

– Боже мой! – воскликнул Тимофей, облизывая пальцы. – И это все? Слабо! Даже вкуса не почувствовал. Или мне так лишь показалось?

– Показалось, показалось! – смеялась Настя, тоже тщательно вылизывая пальцы. – Зато как вкусно, а ты говоришь, что вкуса не почувствовал! Мало только! Да и за такой завтрак Бога надо благодарить, тятя!

– А меня разве не надо? – усмехнулся отец и погрозил пальцем. Но то была шутка, и оба знали про это. И счастливый смех пронёсся над водами предутреннего моря. Настя полезла целовать отца, благодаря за столь отменный завтрак.

– Погоди, дочка! Посмотрим, как сумеем ещё наловить! На наживку лучше пойдёт' Дай срок и у нас будет еда! А там и путь скоро закончится! Живём ещё!

С этой ночи их жизнь пошла всё лучше. Рыба ловилась, а через два дня встретили довольно большое судно, и Тимофей с Настей упросили купца продать им еду на целую неделю, заплатив вдвое дороже. Но это никого из мореходов не волновало.

– Узнал, что скоро будет большая речка, – говорил Тимофей, довольный и обнадежённый близостью устья. – Сулак прозывается. Да до неё нужно большой мыс обходить. Значит, больше двух дней можем потерять. Как быть, дочь? Пораскинь-ка своими мозгами. Ты у меня сообразительная.

– Я в этом ничего не соображаю, тятя! Даже не спрашивай. Может, что и будет, да трудно сказать... Могу и ошибиться...

– А ты напрягись. Иногда получается, я знаю. Вспомни, как тебе показалось, что мама попадёт в смертельную опасность и может погибнуть! Так и случилось! Ну же!

– Тогда мне нужна тишина и сосредоточенность! А сколько это будет продолжаться, я не знаю. Может, ничего не появится в голове. Ну что?

– Давай! Я готов, – согласился Тимофей. – Я стану немым и незаметным.

Настя села на среднюю банку, опустила голову к коленям и закаменела. Отец с сочувствием посматривал на неё, на парус и чуть шевелил рулевым веслом. Немного про́тивный ветер заставлял идти галсами, и он то и дело менял положение паруса.

Уже близился вечер, а Настя всё сидела неподвижно и даже не шевелилась. Тимофею стало не по себе. Может, случилось с нею что-то? И всё ж вмешиваться не стал. Тихонько приготовил себе и ей рыбу в котле, сдобрив подобие ухи корешком и пучком пахучих трав. Настя утром сходила на берег и собрала их вместе с дровами.

От судна, что обогнало их лодку, Тимофей узнал, что они завтра начнут проходить длинную косу или полуостров. А к вечеру могут обойти её и выйти в обширный залив. И море там всюду мелкое и много рыбы. Последнее его обрадовало. Ведь от людей обогнавшего судна он смог получить лишь краюху хлеба и пару луковиц с яблоками. И всё за серебро, которое он вынужден был отдать за такую мелочь. Зато у них был лук, и Тимофей совсем немного покрошил его в похлёбку сырым. Ждать пробуждения дочки не стал и осторожно поел, чувствуя, что с такой едой до Астрахани трудно дойти.

Солнце уже село, сумерки медленно сгущались. Далёкая волнистая линия гор ещё полыхала яркими красками заката. И тут встрепенулась Настя. Выпрямилась и устало потянулась всем телом. Встала и уставилась на закат. Тимофей с нетерпением взирал на дочь, ожидая ответов на его вопросы о будущем. Не вытерпел.

– Ну что ты молчишь, Настя? – чуть не кричал он. – Говори же!

– Что говорить, тятя? Мы ещё долго будем добираться до Астрахани.

– Это по какой такой причине? – испугался отец.

– Лодка у нас чуть не пропадёт, тятя. Вот и задержка случится. Долгая...