Проклятая невеста и тайны города у болот

Помнится, в прошлом году Семка-кузнец надрался и у старой ведьмы Шессы подсолнухи перепортил — решил, народ линг поднялся, чтобы людей изжить. На границе свои легенды, эх… Утром сообразил, что натворил, и каждый подсолнух к колку подвязал. Старуха через неделю всполошилась, мол, порчу нелюди навели, урожай изничтожили. Стебли высохли, а не падают, держатся колдовской силой! Ведьма, называется. Даже служителя храма водила в поле.

Народ посмеялся, кузнец повинился, а Шесса как продавала доверчивым барышням приворотные-отворотные зелья, так и продает. Ничему людей горе не учит.

Джи Лин нахмурился, провожая взглядом последние отблески солнца. Он привык к мирной жизни, но всему рано или поздно приходит конец. Когда-то на этих землях кровь рекой лилась — как-никак, до владений народа линг рукой подать. Сейчас соседи ведут себя цивилизованно, да не стоит забывать: чуть больше века назад линг дошли до столицы Валесии. Война у них в крови.

Долго ли продлиться затишье при нынешнем раскладе? Король дипломатичностью не отличается. Наделает бед, и Холмы окажутся между молотом и наковальней.

Еще и заговорщики какие-то… Непонятно, придумал их Фабиан или действительно в княжестве обосновались мятежники. До сих пор Джи Лин не замечал в своем окружении ничего подозрительного, однако у правителя Валесии слишком много недругов, чтобы не принимать угрозу всерьез.

Мнимыми разбойниками тоже необходимо заняться. Княжеский полк который месяц бездельничает, солдатам не помешает размяться. Пусть начинают проверять главные дороги, в особенности — Лесной тракт. Надо распорядиться прямо сейчас.

Или повременить?

Джи Лин прижался лбом к прохладному стеклу, размышляя, когда он успел пасть так низко, что готов способствовать смерти ни в чем не повинной девушки. Эта Миллс — орудие Фабиана, не более того. Не будь ее, король придумал бы другую пакость. Да и сопровождают невесту беззащитные люди. Холмы — полноценна автономия, воякам Валесии сюда хода нет, разве что его величество пожалует самолично.

— Шонник!

Секретарь не откликнулся — князь ведь отослал его домой.

Пришлось спуститься по бесконечной лестнице к телеграфному пункту и продиктовать распоряжение для командира полка. Табличка «Не входить, убьет» на безжизненном лифте выглядела как издевательство, но Джи Лин знал: Старый Сэм не бросает слов на ветер.

Потыкаться в жилое крыло замка не хотелось. Там вторую неделю что-то чистили, ремонтировали, красили, меняли, приукрашивали… Готовились к визиту столичных гостей со всем пылом, на который сподобился управляющий. Терпеть мельтешение не хватало сил, тем более рабочие не видели разницы между днем и ночью. Для них существовали только сроки, а уж после новостей с пропускного пункта ажиотаж усилился в разы.

— Князь! — Сопение достигло вестибюля раньше, чем круглый низенький Шонник. — Вам письмо! По дороге домой я встретил почтовую карету и подумал, что вы не хотели бы ждать до завтра! — Сдерживая одышку, секретарь приблизился и неловко протянул пухлый конверт из плотной бумаги. — Снова без обратного адреса, — сообщил таинственным (и чуть пыхтящим) шепотом. — От нее, да? — Темные глазенки служащего горели азартом. — От вашей загадочной девушки?

— Спокойной ночи, Шонник. Увидимся утром.

— Да-да, князь! Утром! А… Э…

— Говорите, раз начали.

— Когда вы женитесь, ваша жена наверняка будет против этой неприличной переписки, — судя по тону, помощник искренне желал принять участие в чужих брачных играх. — Надо бы прекратить ее красиво, а? По-мужски и с честью.

«Если я женюсь, то поверю в чудо», — кисло подумал Джи Лин.

— Хороших снов, Шонник.

— Да-да, князь, да-да!

Секретарь поспешил в ночь — к экипажу, что поджидал за высоченной, местами разрушенной оградой замка. Почти все служащие жили в Прихолмье — городе, раскинувшемся на равнине неподалеку.

Семьдесят тысяч жителей, храм, три больницы, два приюта (для мальчиков и для девочек), известные на полмира винодельни, Музей войны с линг, древнее святилище шесс, питомник болотных кряч… Князь обожал город с малых лет, тщательно следил за его обустройством и, увы, понимал: гостям из столицы Прихолмье точно не понравится.

Толстое письмо приятно тяжелило руку. Джи Лин коротко взглянул на лифт, пообещал себе, что очень скоро кабинет переедет на первый этаж, и вышел на улицу. Хотелось устроиться поудобнее у настольной лампы, сломать печать с изображением розы и наслаждаться чтением, упиваясь каждой строчкой.

Девушка, что подписывалась Королевой Тьмы, плела кружево слов как истинная рукодельница. Она рассказывала политические новости и светские сплетни, строила прогнозы и догадки, выражалась без уклончивости и манерности. В посланиях, что информировали о подноготной королевского двора намного лучше и честнее, чем газеты, не было флирта, и поначалу князь воспринимал незнакомку как друга из далекой Фаэсты, столицы Валесии.