Проклятая невеста

— Но я могу заткнуть тебе рот, — еще холоднее пригрозил Халид, глядя на круглолицего узкоглазого чинца, такого беспомощного в своих цветных шелках, такого… обычного.

Раэн говорил, что Лис коварен. Но что он сделает против сабли, на которую косится с явной опаской? Хватит мгновения, чтоб Ласточка вылетела из ножен.

— Можешь, — невозмутимо согласился тот. — Но не мудрее ли будет выслушать меня? Неужели ты не хочешь узнать, как получить свободу?

И продолжил еще вкрадчивее, пытаясь поймать взгляд Халида:

— Я вижу, твои рабские узы совсем еще свежи. Прости, что невольно оскорбляю тебя, но ведь ты сам предпочел бы услышать правду, а не сладкую ложь? Хранитель называет тебя своей Тенью, но мы оба знаем, что это такое на самом деле. Жить и умереть по его воле — разве этого ты хотел от своей судьбы?

— А ты решил спасти меня из великой доброты? — ухмыльнулся Халид, немного успокаиваясь.

Нападать на них, чтобы отбить пленника, похоже, и вправду никто не собирался. А что до болтовни — пусть говорит, что угодно, Халид не такой дурак, чтобы поддаться на уловки.

— Ну что ты… — разулыбался Лис в точности, как любезный трактирщик, предлагающий кувшин самого лучшего аккамского в три раза дешевле, чем на рынке. — Доброта — слишком фальшивая монета, чтобы платить ею за истинно дорогие услуги. Но мы могли бы помочь друг другу… Еще не прошло трех дней и ночей с тех пор, как ты стал Тенью, и связь можно разорвать. Только спроси меня — как?

Халид промолчал. Не то чтобы он не поверил… Но как бы цена не оказалась выше, чем Зеринге может заплатить. И все-таки приманка была такой соблазнительной! Он даже вспомнил слова чародея и снова перебрал в памяти звезды Лучника, но никаких признаков наваждения не заметил. Сознание не туманилось, мысли текли ровно и ясно.

— Понимаю, ты мне не доверяешь, — безупречно угадал Лис. — Но я ведь и не притворяюсь твоим другом. Я не предлагаю тебе золото или свое покровительство… Хотя мог бы дать и то, и другое. О, ты даже не представляешь, сколько я мог бы дать тому, кто мне поможет. Но разве свобода — не самое дорогое, что у тебя есть? Точнее, было?

— Прекрати, — процедил Халид, трогая холодную рукоять Ласточки. — Или…

Наверное, стоило так и поступить. Заткнуть Лису рот — и пусть ждет чародея, не изливая сладкую отраву слов. Стоило…

— Разве Раэн не говорил тебе, что такие, как я, не лгут? — Голос Лиса звучал тихо, но четко. — Я могу играть словами, но сказать прямую неправду не способен, как ты неспособен летать или дышать водой вместо воздуха. И я говорю тебе, воин, что могу научить тебя, как освободиться. О да, это будет больно, очень больно — скрывать не стану. Однако сильный молодой храбрец вроде тебя вполне может вытерпеть эту боль и остаться жив. Впрочем… возможно, я ошибаюсь, и ты смирился с той судьбой, что тебе навязали? Готов есть из его рук, будто преданный пес, и ласкаться, когда тебя погладят…

Халид дернулся встать и все-таки заткнуть рот подлой твари, но шепот звучал в его ушах, отзываясь в смятенном разуме, и каждое слово безошибочно било в цель. Да, Раэн сам говорил, что Лис не врет! Значит… Значит, он может подсказать путь к свободе. Осталось узнать цену.

— И чего ты хочешь? — хрипло спросил он, все-таки старательно не встречаясь с оборотнем взглядом. — Чтобы я тебя отпустил?

— Тогда мы оба умрем, — снова совершенно разумно и правдоподобно заметил Лис. — Хранитель не простит тебе неповиновения, а мне…

— Своей ученицы, что ты велел замучить, — подсказал Халид, чувствуя себя мерзкой тварью еще хуже Лиса.

Если он согласится, фокусница Марей останется неотомщенной. А ведь еще есть девочка, за которой пошел Раэн!

— Я этого не велел, — с искренним сожалением в голосе вздохнул Лис. — Клянусь тебе, что не приказывал пытать или убить эту бедняжку. Мои посланцы посвоевольничали и будут наказаны. Я даже согласен отдать Минри ее дочь и примириться, попросив прощения. О, с ней-то я договорюсь за нас обоих. Оскорбленная женщина в гневе страшна, как пустынная буря, но тебе ли не знать, что даже самум проходит над головой терпеливого и умелого караванщика. А то, что сделано ради любви, женщины прощают охотнее всего.

Поверить или нет? Конечно, Лис хочет его использовать! Да и кто бы на его месте не ухватился за единственную возможность ускользнуть от возмездия? Но если он скажет, как освободиться от Уз Тени… И вернет девочку! То… В конце концов, Халид никогда не хотел вставать между тайными властителями Харузы даже за очень большие деньги. Так что ему бы только сбросить ошейник, и только его в столице и видели — сбежит на другой край света! А здесь почтенные господа колдуны и оборотни пусть хоть глотки друг другу перегрызут.

— Я вижу, ты колеблешься, — мягким, как лучший чинский шелк, голосом сказал Лис. — Время, что нам отпущено, уходит, как вода в песок, но я все-таки успею рассказать тебе маленькую историю. Ты никогда не спрашивал Хранителя о его прошлой Тени?

Он поймал взгляд Халида и позволил себе чуть заметную улыбку, видя, как Зеринге невольно насторожился.