Проклятая реликвия

— Трудно выяснить правду, когда нет независимых свидетелей, а оба противника утверждают, что виноват второй, — сказал Майкл, глядя, как Бартоломью садится на кровать и осторожно ощупывает опухоль.

— Я уже сказал вам, что случилось, — разозлился Балмер, отталкивая врача. — Я скоро даю последние обеты и не имею права лгать. А вот братья Рауф могут; они еще и воруют.

— Ты можешь это доказать? — тут же спросил Майкл. — Если да, я займусь этим и выдвину обвинение.

Балмер сидел с глуповатым видом.

— Я повторяю то, что мне говорили другие. Они, может, и боятся братьев Рауф, а я — нет.

— Где произошла драка? — спросил Майкл.

— Около церкви святого Андрея.

— Что ты там делал?

Балмера вопрос удивил.

— Это ближайшая к монастырю церковь, и я часто хожу туда молиться. Многие доминиканцы ходят. В нашей часовне днем бывает шумно, а некоторые из нас стремятся во время молитвы к тишине.

Бартоломью пытался стереть с лица выражение недоверия, но Майкл об этом не беспокоился, и лицо его было откровенно скептическим.

— Не такой уж ты набожный, Балмер, поэтому можешь не притворяться. Твои достоинства и умения лежат в другой области — не сомневаюсь, что они очень ценны для твоего ордена — но не пытайся меня обмануть.

— Ладно, — буркнул Балмер. — Я кое за кем наблюдал.

— Понятно. Приору Мордену известно, что ты проводишь время, заигрывая со шлюхами?

— Этого я не делал! — потрясенно вскричал Балмер. — Я иногда смотрю на них вечерами, но драка с Рауфом произошла днем.

— И за кем же ты наблюдал? — с любопытством поинтересовался Майкл.

Балмер забеспокоился.

— Лучше я промолчу.

Майкл проследил за его тревожным взглядом, брошенным на дверь.

— Не волнуйся, тебя не подслушают. Мэтт встанет на страже и проверит, чтобы этого не случилось.

Бартоломью повиновался, и послушник заговорил.

— Я следил за Маленьким Томасом. Он мне не нравится.

— Это почему? — спросил Майкл.

— Точно не знаю, — признался Балмер. — Я человек практический и не подвержен приступам воображения, но он мне очень сильно не нравится, и я решил, что нужно что-то делать. Приор Морден очень добрый человек, но он склонен видеть в людях только хорошее, а я не хочу, чтобы он пострадал из-за того, что ему нравится Маленький Томас.

— Нельзя ли поточнее? — попросил Майкл, подняв руку: Бартоломью начал было говорить, что подозрения, вероятно, возникли от того, что Томас иностранец, а они часто вызывают отрицательные эмоции в английских городах.

Балмер подвигал компресс на лице.

— Он говорит, что он из университета в Пэксе, а я о таком никогда не слышал и не верю, что он существует. Я боюсь, что он приехал сюда шпионить за нами, чтобы проверить нашу позицию в вопросах Святой Крови. Никто из нас толком не разбирается в этом дурацком деле, а приор Морден слишком откровенен из-за своей доброты — мне кажется, он даже считает, что францисканцы правы — и может сознаться в этом не тем людям. А я не хочу, чтобы общину в Кембридже отлучили от церкви накануне моих последних обетов; я хочу когда-нибудь стать приором, а этого не случится, если меня объявят еретиком.

— И все? — спросил Майкл. — Тебе не нравится Томас, потому что он из неизвестного тебе университета, и ты думаешь, что он может оказаться инквизитором?

Балмер кивнул.

— И еще потому, что он задает много вопросов. Вы же знаете, я терпеть не могу Кипа Рауфа, но даже ему не нравится Томас. Поэтому мы и подрались. Я следил за Томасом, а Кип собирался воткнуть ему между лопаток нож. Я не могу потворствовать убийству, даже такого человека, как Томас. Я ему велел опустить нож, а он меня ударил.

Брови Майкла взлетели вверх.

— И почему ты не упомянул об этом раньше? Мы считали, что ты глазел на проституток, а теперь выходит, что ты предотвратил убийство? Почему ты скрывал свой благородный поступок?

— Потому что тогда пришлось бы признаться, что я следил за Томасом, — неохотно произнес Балмер. — Хотя он, возможно, уже понял, что я его подозреваю — я ж говорил, что он умный. Кроме того, Кип и Джон уже не в первый раз пытались его убить, но он слишком хитрый, чтобы его убили простые служки. И если Рауфы и дальше будут его преследовать, то погибнут они, а не Маленький Томас.

Бартоломью только успел выйти из монастыря доминиканцев, как его позвали к кармелитам. Тамошнему приору стало хуже, и он потребовал, чтобы врач провел с ним остаток дня. К тому времени, как Бартоломью вернулся в колледж Михаила, было уже поздно разговаривать с проктором, да и свет почти во всех комнатах потушили. Несмотря на изнуряющую духоту, спал уставший Бартоломью беспробудно и проснулся только тогда, когда зазвонили к заутрене колокола. Перед завтраком он встретился с Майклом и узнал, что Кип Рауф подтвердил рассказ Балмера — и очень гордился тем, что нашел в себе мужество противостоять такому человеку, как Томас, с его очевидной порочностью. Майкл предупредил, чтобы тот не вздумал повторить этого, и сильно оштрафовал, чтобы получилось убедительнее.