Проклятая реликвия

Оба ученых провели все утро, обучая студентов, и встретились значительно позже полудня. Майкл, чьи классы были меньше и не требовали столько внимания, второй раз пошел к братьям Рауф, чтобы предостеречь их, но выяснил, что со вчерашнего вечера их никто не видел. И Балмер, и Морден в один голос сказали, что братья частенько исчезали по своим делам, и ничего необычного в этом нет. Оба ничуть не обеспокоились их несвоевременным отсутствием.

— Я встревожен, Мэтт, — признался Майкл, когда они шагали в сторону Хай-стрит. Проктор хотел навестить Сетона. — Мне вовсе не хочется, чтобы братья Рауф погибли от руки Томаса.

— Это они хотели убрать его, а не наоборот. А если их убили, Томас с легкостью скажет, что это была законная самооборона. Не знаю, почему они на него напустились: он не сделал ничего плохого, только что является умным иностранцем.

Майкл не был в этом так уверен, но спорить не стал, понимая, что они опять разойдутся во мнениях. Бартоломью тоже оставил эту тему и посмотрел через дорогу, где шли, погруженные в разговор, двое в рясах кармелитов. Точнее, говорил Эндрю, а Урбан слушал. Бартоломью не мог сказать точно, но ему показалось, что Урбан всхлипывает, и предположил, что наставник отчитывает его. Собственные, пусть и короткие, наблюдения подсказывали ему, что Эндрю наставник суровый и требовательный, и угодить ему нелегко. Он вспомнил упоминание о предыдущем послушнике, в котором было все, чего только может желать учитель, но который «предал» Эндрю, подыскав себе более знающих профессоров, предположил, что Урбан в сравнении проигрывает, и пожалел парня: состязаться с призраками — занятие трудное и проигрышное.

Майкл коротко постучал в двери святого Бернарда и заметался из стороны в сторону, ожидая, пока им откроют. Бартоломью смотрел, как Эндрю благодарно опустился на низкую ограду, окружавшую церковь напротив, а Урбан уселся рядом с ним. Старик устал и мечтал об отдыхе, а Урбан казался обеспокоенным и встревоженным. Когда появился засаленный поваренок и спросил Майкла, что ему нужно, монах не ответил; он просто оттолкнул его и прошел внутрь, направляясь в меньшую из двух комнат первого этажа, где Сетон в одиночестве наслаждался едой.

— Вы один? — спросил Майкл. — А где кармелиты?

— Вышли, — ответил Сетон прежде, чем Бартоломью успел сказать, что они сидят напротив, на солнышке. — Их нет почти весь день, что вполне устраивает меня. Я здесь, чтобы учиться, но читать очень трудно, если они целый день болтают.

— Они много разговаривают? — поинтересовался Майкл, взяв кусок хлеба.

— Эндрю разговаривает, — ответил Сетон и поморщился, когда Майкл забрал последний кусок цыпленка. — Вечно втолковывает этому глупому послушнику что-нибудь, что тот через час забудет. Кармелиты никого к себе не принимают, а мозги у них, как правило, никакие. Боюсь, то же самое относится и к моему ордену. Но у францисканцев, по крайней мере, есть люди, подобные мне, чтобы показать миру умное лицо. Уитни был таким же, пока эта парочка не убила его.

— Уитни интересовался реликвией Святой Крови, — начал Майкл. — Вы уверены, что он не пытался отобрать ее? Ваш орден настойчиво стремится к тому, чтобы уберечь подобные предметы от уничтожения доминиканцами. Возможно, он хотел схватить ее в неправильно понятой попытке уберечь — забрать ее у беспомощного старика, который не сможет противостоять решительно настроенным и целеустремленным доминиканцам?

Сетон вздохнул.

— Я не собирался нагружать вас не относящимися к делу подробностями, но Уитни не был приверженцем учения моего ордена — он не признавал состоятельности таких реликвий. Но к чему эти вопросы? Вы еще не пришли к моему выводу: его убили кармелиты?

— Вам нравился Уитни? — вместо ответа спросил Майкл.

Сетон растерялся.

— Я знавал более добрых и любезных людей, но я его не убивал, если вы спрашиваете об этом. Я слышал о вашей находке на крыше, но я не из тех людей, кто лазает по крышам, брат. Подобная ловкость для тех, кто моложе: например, для юного Урбана.

— Вы видели Урбана у трубы? — тут же спросил Бартоломью. — Или видели на нем крошку черепицы, раз предполагаете, что он туда лазил?

— Нет, — признал Сетон. — Но я не обращал особого внимания ни на него, ни на его наставника, потому что считал их ниже своего достоинства. Вот Уитни постоянно втягивал их в разговор. Но вот теперь я вспоминаю — да, Урбан действительно лазил вверх по приставной лестнице. Возле нашего окна было голубиное гнездо, и постоянное воркованье и хлопанье крыльями очень раздражало Уитни, поэтому Урбан предложил сбить это гнездо. Вот вам! Я все доказал, брат! Урбан умеет пользоваться приставными лестницами и прекрасно чувствует себя на крыше!

— Трудно представить… — начал было Бартоломью, но Сетона было не остановить.

— Тот, кто убил Уитни, обладал именно такими умениями. Урбан и есть негодяй, в точности, как я и говорил.

Стало понятно, что больше ничего они от Сетона не добьются, поэтому Бартоломью и Майкл откланялись.