Проклятая шахта. Разгневанная гора

Я вернулся к Джине. Я успел справиться с волнением, и мой мозг работал вполне четко.

– Это он просил вас привезти меня сюда?

– Да, – чуть слышно прошептала она. В ее огромных глазах был панический страх.

– И напоить?

– Да. Прошу вас, Дик. Я не могла не…

– Мне казалось, что вы ненавидите этого человека.

– Да, да, но…

– Зачем ему нужно было заманить меня сюда? Он собирался убить меня? Он испугался, что я знаю…

– Нет, нет, он не собирался причинять вам зла. Он только хотел что-то.

– Хотел что-то? – Я снова схватил ее за руку. – Что именно?

– Не знаю.

Я сердито встряхнул ее:

– Чего он хотел?

– Говорю вам, я не знаю.

Внезапно я вспомнил кое-что, представившееся мне сейчас очень важным:

– Почему тогда в Касамиччиоле вы были так озабочены моей ногой?

Она не ответила, и я повторил свой вопрос.

– Вы хотели похитить мой протез? Это он просил вас об этом?

Она кивнула.

– Зачем?

– Не знаю. Он попросил меня «об этом, вот и все.

– Он был в Касамиччиоле?

– Да.

И вдруг меня осенило. Я вспомнил, как, напившись до бесчувствия в баре отеля в Пльзене, я свалился в постель, предварительно отстегнув протез. И я вдруг стал смеяться, смеяться над собой. Какой же я идиот!

– Почему вы смеетесь? – В ее голосе чувствовался страх.

– Потому что теперь я знаю, что все это значит.

Я стоял, глядя на нее и пытаясь понять, почему все-таки она заманила меня в эту ловушку.

– Вы любите этого человека?

Это казалось мне единственно возможной причиной. Она села, не обращая внимания на то, что ее пеньюар

распахнулся.

– Я уже говорила вам, что ненавижу его. Он… он настоящий кретин.

– Тогда почему вы безоговорочно слушаетесь его?

– Иначе он погубит меня. – Она снова легла, запахнув пеньюар. – Он много чего обо мне знает, и, если я не буду слушаться, он все расскажет моему мужу.

– О Роберто?

– Нет, не о Роберто. – Она потупила взгляд. – У него находится нужная мне вещь.

Из открытого окна донеслись голоса. Она некоторое время прислушивалась к ним, потом сказала:

– Теперь, я думаю, вам лучше уйти.

Но я не придал значения ее словам. Я думал о Вальтере Ширере. Он был жесток. Но он не стал бы шантажировать женщин ни при каких обстоятельствах. Причина всего происходящего коренилась в другом. Я больше не сомневался в том, кто именно рыскает сейчас вокруг виллы.

– Его имя Сансевино, не так ли? Она взмолилась, уставившись на меня:

– Умоляю вас… я ничего не понимаю.

– Его настоящее имя, – повторил я нетерпеливо. – Сансевино? – Но это имя ей, видимо, ни о чем не говорило. – Его зовут доктор Сансевино, и он – убийца.

– Доктор Сансевино, – задумчиво промолвила она. – Вы говорите, он доктор? – Потом она нерешительно кивнула: – Да, я думаю, он доктор.

Иль дотторе. Мои руки сжались в кулаки. Если бы только он мне попался! Я подумал о Хильде Тучек, о таинственном исчезновении ее отца. Интересно, он убил Тучека или только мучил?

– Где Ян Тучек?

– Я не знаю, где Тучек. Я никогда не слышала этого имени. – Она опять откинулась на подушки. – Уходите, вам нужно бежать.

Я медлил. Не мог же я силой заставить се говорить; вполне возможно, она действительно ничего не знала о Тучеке. Сансевино наверняка не рассказывал ей больше, чем считал нужным. Я выглянул в окно. Ничего подозрительного я не обнаружил. Наверное, меня ищут где-нибудь в другом месте, другом конце участка. Может быть, я сумею выбраться отсюда через парадную дверь. Я подошел к двери и потихоньку повернул ключ. Стены коридора были розовыми в исходящем от Везувия свете. В доме было тихо.

– Дик! – окликнула меня Джина.

Я повернулся и увидел ее по-прежнему сидящей, но только с сумочкой в руках.

– Не будьте идиотом. Вам опасно здесь оставаться. Я не ответил, но. как только я двинулся к двери, она

сказала:

– Подождите минутку.

Она соскользнула с кровати, босиком подбежала ко мне и сунула что-то мне в руку.

– Возьмите это, – прошептала она.

Я почувствовал прикосновение металла, и мои пальцы сомкнулись на рукоятке маленького автоматического пистолета. Ее рука нежно коснулась моей.

– Вы очень плохо обо мне думаете, да? Но не забывайте, мы с вами принадлежим к двум разным мирам. Ухолите и нс возвращайтесь.

Она крепко стиснула мою руку, потом повернулась и пошла к кровати.

Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Вилла казалась вымершей. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было шипение, похожее на шум волн или воды в трубах. Этот характерный звук сопровождал непрерывный выброс газа из кратера вулкана.

Я достиг лестницы и стал спускаться вниз. С протезом было довольно трудно идти по голой каменной лестнице, не производя никакого шума. Внизу ставни на окнах оставались закрытыми, и было темно, как в пещере. Фонарем я воспользоваться не смел, так как мои преследователи могли оказаться где-то поблизости, но ощущение тяжести пистолета в руке успокаивало.

Я оказался перед дилеммой: дождаться Сансевино или попытаться удрать немедленно. Но тут я вспомнил совет Джины: «Уходите и нс возвращайтесь сюда», – и решил ему последовать. К тому же в темноте вся моя храбрость куда-то испарилась.