Проклятая статуя

– Он не какой-то там пустоголовый франт, влюбляющийся каждый день в красивых женщин! – рассердился Песинг.

– Вы тоже.

– Что, я тоже?!

– Вы умный и благородный человек. Вам хватило нескольких минут, что бы влюбиться в девушку, проскакавшую мимо на коне, – спокойно ответила дочь Хардока.

Фердин согласился с Тилией, понимая, что красота и нежность небесного цвета её глаз могла свести с ума кого угодно.

– И вы подадите ему руку? – уточнила Тия.

– Да, Эмирейк мой друг и брат, я люблю его, и пусть простят меня боги, но я восхищаюсь им и дорожу больше, чем своей семьёй.

Тимилия облегчённо вздохнула, но вопрос Фердина завёл её в тупик.

– Однако, где же он, почему оставил вас?

– Не знаю, Эмирейк уехал после обручения, взяв половину моего браслета, – честно ответила Тимилия.

Посмотрев на медную полоску на руке Тилии, которую должны украшать бриллианты и изумруды, граф уточнил:

– Вы поссорились?

– Нет.

– Нужно его найти. Странно, что он не сказал вам, куда едет.

– Вы поможете мне? – спросила Тия.

– Да, конечно. Думаю, мой друг вернулся к родителям, что бы рассказать о том, что скоро приведёт в дом жену, – предположил сын Фейкуса.

– Я не могу уехать из столицы до свадьбы дяди, – огорчилась Тимилия.

– Она состоится через две недели. Никуда за это время Эмирейк не денется. Мирантон занимается делами в поместье, пока старшие братья развлекаются в столице. Не переживайте за него Тилия, я отвезу вас к жениху, – пообещал Фердин.

После помолвки Падос и Тимилия никуда не выезжали, однако правитель решил отпраздновать день рождения наследника до того, как он отправится в поход. Зьюф не послушал возражений знати и объявил о том, что за день до отъезда принца из столицы, подданные должны прийти и поздравить его. Тем же утром знатные вельможи устремились на поиски подарка для наследника трона, стараясь перещеголять друг друга. В назначенный вечер они принесли мраморные статуи и украшения с драгоценными камнями, мечи и кинжалы, привели лошадей в золочёных сбруях, покрытых бархатными попонами, но придворные старались в первую очередь угодить королю, а не Велкану.

Кармол, до свадьбы которого оставалось всего семь дней, выбрал из своих скакунов лучшего и передал в конюшню правителя Духчара. Тимилия идти во дворец не собиралась, но Падос неожиданно стал на этом настаивать.

– Не понимаю, зачем мне там появляться? – удивилась она.

– Неразумный вопрос от разумной девушки, – буркнул старик.

Тия удивлённо посмотрела на советника короля.

– А и правда, разве вас там кто-то ждёт?! Кто-то желает видеть?! – спросил он, поднимаясь из-за стола и покидая гостиную.

Ювик, убедившись в том, что хозяин ушёл, сказал:

– Из дворца правителя посыльный приходил и передал письмо. Прочитав его, Падос спросил дома ли вы.

Посчитав, что на приём Кармола пригласили вместе с племянницей, и не привести её для государственного мужа было бы неуважением к королю, Тия, понимая, что это обстоятельство раздражает Падоса, решилась поехать. Она чувствовала, что принц добрый и умный человек, к тому же смелый, так как отправляется с войском, а не прячется за спинами подданных. Ей захотелось пожелать ему победы и это так же стало поводом к тому, что бы согласиться и отправиться во дворец с Кармол ом.

Ливари утром принёс от портного платья и Тимилия, выбрав коралловое с белоснежными кружевами и жемчужными нитями, идущими по шлейфу и рукавам, надела его. Лекарь, перестав пить, теперь заботился о своих детях. Прислуживая в доме Кармола, он стал давать разумные советы по лечению болезней, ведь отец обучал Амстоса лекарскому мастерству. Видя, что знания его рода приносят плоды, исцеляя людей, он воспрял духом и благодарил за это девушку, имени которой боялись все Ливари.

Присев в кресло, Тимилия задумалась о том, что подарка для принца у неё нет, да и монет для покупки достойного дара не осталось. Прийти с пустыми руками нехорошо, а просить взаймы у Падоса Тилия не станет. Придётся ей обойтись тем, что имеет. А что же у неё есть? Золотая цепочка с хрустальной каплей, серёжки с жемчугом и ожерелье с семью ярко-розовыми камнями в форме сердца, окружёнными рубиновыми россыпями.

– Да, это украшение ни королю, ни принцу не подойдёт, – проговорила Тия огорчённо, показывая ожерелье Отми.

– Зато такое украсило бы любую женщину, – со вздохом сказала кухарка, разглядывая сверкающие камни в золотой оправе.

– Да, очень красивое, – согласилась Тилия.

Подняв его и улыбнувшись, дочь Хардока добавила:

– И будет к лицу брюнетке.