Проклятая статуя

Златовласая красавица взглянула на мужчину и у неё закружилась голова. Поддерживая девушку под руку, Январи, громко сказав, что в зале душно, вывел дочь Хардока из замка. За ними последовали хозяева и их гости, что бы подышать тёплым вечерним воздухом. Проведя Тимилию по дорожке, маг, не позволив ей остановиться, упорно шёл к центру парка. Тилия, обернувшись и увидев, что остальные отстали от них, спросила:

– Куда вы меня ведёте?

– На место твоего преступления, – ответил Эфтиан.

– Я вас не понимаю. Отпустите мою руку.

– За любой грех нужно платить, тем более, когда отняты три жизни.

– Я ни у кого ничего не отнимала. О ком вы говорите?

– О старушке, светом в жизни которой был внук и ожерелье, что блестит на твоей шее. О юноше, поднявшем руку на свою мать, что бы принести тебе и кольцо и серьги, что ты не постыдилась сегодня надеть. Об умирающей от горя матери и неутешном отце, потерявшими из-за тебя сына. О несчастном влюблённом, отчаявшимся и отказавшимся от жизни, ведь ты его отвергла, – ответил Январи и пошёл быстрее.

Из того, что сказал мужчина, Тимилия ничего не поняла, кроме одного: он обвинил её в гибели троих людей. Снова оглянувшись, Тия увидела счастливо улыбающихся отца и мать, стоящих в десяти шагах от неё. Их переполняла радость, ведь дочери выросли умными и красивыми, и после этой помолвки вскоре состоится вторая. Хардок, доверяя ей, ждал приезда Тимиролла и она, не желая омрачать его счастья, тихо сказала:

– Вы ошибаетесь.

– Продолжаешь настаивать на своей невиновности? – нахмурился маг.

– Да, я никогда руки на животных не поднимала, не говоря о людях.

– Считаешь, что твои руки не обагрены их кровью?! О, как прекрасно лицо и как низка душа! Сознайся и избежишь праведного возмездия! – вскричал в гневе Январи.

– Мне не в чем сознаваться, – проговорила Тилия, пытаясь вырвать ладонь из руки мужчины.

– Что ж, ты сама избрала для себя наказание, – сказал слуга короля.

Желая возразить Январи, дочь Хардока подняла взгляд и снова увидела Милиарка у каменной стены, отделяющей парк от озера. Тимиролл был всё так же печален и бледен, а Эфтиан продолжал тянуть Тимилию к калитке. Понимая, что не справится с Январи, убедившим себя в том, что она кого-то убила, Тилия хотела позвать отца. Резко рванув её к себе, маг приказал:

– Довольно я слышал лжи, теперь молчи!

Внезапно язык одеревенел, и Тимилия не смогла произнести ни слова, а Январи провёл её к часовне, стоящей на берегу озера, где покоились предки рода Песинг. Поставив Тию спиной к ступеням, маг подождал пока подойдут гости и хозяин замка, а потом, проговорил:

– Я – Январи, друг и советник нашего правителя, приехал в поместье, что бы свершить возмездие. Род, некогда уважаемый в королевстве, осквернился подлым деянием, унёсшим жизни трёх невинных!

Услышав его, мужчины и женщины удивлённо взглянули на мага.

– Эта юная душа черна! Тимилия погубила доверчивое сердце Милиарка Тимиролла, потребовав подношения золотых даров. Из-за этого чудовища в обличии ангела, юноша убил свою бабушку и поднял руку на мать, а когда надоел обманщице, она его прогнала. Лишённый своего идеала, Милиарк не смог жить, осознав, что совершил, но возмездие всегда настигает подлецов, – добавил Эфтиан.

Васильковые глаза, распахнувшись, ужаснулись, ведь маг объяснил, зачем приехал и почему её обвинял. В голове Тилии промелькнуло осознание того, что Тимиролл сделал всё ради её сестры, и именно Радексна погубила графа. Почему же сестра ей ничего не сказала? Отчего она не вернула драгоценности Милиарку и прятала в шкафу? И почему Радексна настаивала на том, что бы Тия надела эти украшения?

– Я ожидал, что Тилия раскается, но она всё отрицает, хотя доказательства её злодеяний видимы всем – это украшения рода Тимиролл, омытые кровью погибших, – продолжил обвинять маг.

Не понимая, какое отношение ожерелье, серьги и Тимилия имеют к гибели женщин и Милиарка, гости Хард ока возмутились.

– Чьей кровью?! Мы ничего не знаем о том, что они умерли. Кто убил их?! Причём тут Песинг и его дочери?!

– Замолчите! Я приехал, что бы справедливая кара постигла виновную – эту красавицу! – прогремел над озером голос Ливари.

Тилия, осознавая, что единственной защитницей является старшая сестра, умоляюще посмотрела на Радексну, протянув к ней левую руку, но невеста Гердерика отвернулась от неё.

– И вот каким будет наказание убийце: твоё сердце жестокое и холодное, как камень, и ты им станешь, напоминая своему роду о том, что отмщение всегда следует за предательством, – решил Эфтиан.

– Дочка, что происходит? Почему Ливари обвиняет тебя, а ты молчишь?! – воскликнул встревоженный отец, подходя к склепу.

Взмахнув рукой, маг остановил его. Сняв с Тимилии золотые украшения, Ливари заставил её подняться по ступеням и встать между двумя нишами.

– Ты будешь всё слышать и понимать, но не сможешь сойти с этого места. Пусть проклятие веками держит твою душу в тисках камня, что бы красоту нашего мира ты видела, но не могла прикоснуться к ней, – сказал маг.