Проклятая статуя

– Радексна старше Тии на два с половиной года. Она была красива и много мужчин просили у меня её руки, будучи очарованными ею, как Милиарк.

– Милиарк? – переспросил Ливари.

– Да, это в Радексну влюбился Тимиролл и ей приносил дары.

– Что? Почему ей, украшения же были у Тилии.

– Успокоившись, я начал искать доказательства вины или невиновности моей малышки: расспросил слуг и гостей, посещавших мой замок, которые позволили мне после твоего обвинения войти в свой дом. Выяснилось, что три девушки видели, как Милиарк оказывал Радексне знаки внимания, а она его сначала поощряла, а потом отталкивала, – рассказал Хардок.

Маг удивлённо посмотрел на статую.

– Тимилия была чиста и добродушна, она безгранично доверяла сестре и любила её. Не знаю что произошло, но считаю, она взяла вину Радексны на себя, не понимая всей серьёзности положения. Тилия не хотела, что бы тень подозрения упала на сестру, ведь состоялась её помолвка, – добавил граф.

– А где она сейчас? – спросил Ливари, вспомнив, каким спокойным было сердце Тимилии, когда он обвинял её.

– Радексна уехала и живёт на восточной границе королевства. Я написал, что умираю и передаю сокровища рода Песинг в храм, но она приедет.

– И зачем ей приезжать, проделав столь долгий путь?

– Что бы получить то, к чему всегда стремилась. Золото для неё важнее всего на свете. Покинув поместье после вашего отъезда, дочь отправилась в столицу, но восемь лет Радексна не могла выйти замуж, постоянно требуя, что бы я высылал ей золото. Потом она стала женой торговца и уехала с ним.

– Оставив вас с женой? – удивился слуга короля.

– К тому времени я уже овдовел. Жемия не вынесла разлуки с дочерьми и через два года умерла.

Маг нахмурился, чувствуя, что Хардок не лжёт ему. Неужели он совершил ошибку и наказал не ту девушку, что погубила Тимиролла? Нет, отец хочет оправдать дочь, что была радостью в его жизни, подумал Эфтиан.

– Я докажу тебе, что Тимилия ни в чём невиновата, – добавил граф, нежно коснувшись рукой головы статуи.

– Каким образом? – поинтересовался Январи.

– Когда приедет Радексна, я приведу дочь к часовне и заставлю сказать правду.

– Даже, если всё было так, как ты считаешь, ничего уже не изменить.

– Нет, ты снова ошибаешься. Моя девочка успокоится, ведь там, в глубине камня, душа Тилии не знает покоя. Я должен исполнить родительский долг, потому что не уберёг её от беды, от предательства сестры и ранней гибели. В жизни Тии не было весны, любви и радости материнства. В этом моя вина и твоя тоже.

Начавший сомневаться в правильности своего поступка, маг помрачнел и взглянул в безмятежное лицо статуи, а хозяин замка сказал:

– Ты ни в чём не разобрался и покарал ангела, позволив демону жить.

– Чего ты хочешь? – спросил Январи.

– Справедливости, – потребовал Хардок.

– Какой?

– Ты обещал, что Тимилия сможет жить, если ей принесут клятву верности, оросив статую кровью, – напомнил граф.

– Да, но это невыполнимое условие. Никто не полюбит камень и никогда не поклянётся ему в верности.

– Я молю Создателя, что бы он сжалился над моей девочкой. Ты, получив доказательства её невиновности, должен исправить ошибку и Тию полюбит такой же добрый и справедливый человек, как она сама, я уверен. Хочу, что бы, когда это произойдёт, Тилия не оказалась одна. Ты должен дать ей силу и защиту, способную уберечь мою дочь от любого врага и демона, каким бы сильным и коварным он ни был. Обещай мне.

– Не верю в то, что Тимилия невиновна, – возразил маг.

– Обещай, – настаивал отец девушки и, разволновавшись, закашлялся.

Платок Хардока окрасился кровью, когда он приложил его к губам.

– Хорошо. Если всё так, как ты говоришь, то я передам Тилии свою силу и знания, придя к часовне, когда сам буду умирать. С позволения Творца твоя младшая дочь станет могущественным магом и никто, в том мире, где Тия окажется, не сможет ей противостоять, – пообещал Январи.

К Хардоку подошёл слуга и сообщил о приезде Радексны. Граф, приказав подготовить для дочери покои, сказал магу:

– Завтра на заре я приведу Радексну, ты ведь сможешь увидеть её мысли, и значит, всё поймёшь, а сейчас отдыхай. Для тебя уже приготовлена комната с отдельным входом в левом крыле замка. Я живу в башне, и ни слуги, ни моя дочь тебя не увидят.

Только растаял туман, поднимающийся от озера, как Хардок и Радексна, пройдя по парку, и отворив калитку, направились к часовне.

– Зачем ты меня сюда привёл? – недовольно спросила красивая женщина.

– Разве приехав, ты не хочешь навестить сестру? – спросил отец.

Поморщившись, Радексна промолчала, понимая, что ей старику во многом придётся уступить, и пошла за ним.

– Тимилия любила эту поляну и озеро. Хорошо, что Тилия покоится здесь, правда? – проговорил Хардок, взглянув на статую.

Не желая задерживаться у склепа, Радексна разозлилась, а когда отец к ней повернулся, согласилась. Январи, выйдя из-за дерева, показался графу и снова спрятался. Подойдя ближе к магу, Хардок, присаживаясь на скамью, что он сам приказал вкопать в землю напротив статуи, спросил:

– Как ты живёшь? Муж добр к тебе?

– Да.

– А дети, здоровы?

– Да.