Проклятая топь

Сейчас он сам не мог понять те чувства, что испытывал, тот, что и сам любил убивать, забирать души людей, играть с чьей-то судьбой. Он что, без сожаления насылал наваждение на заблудившихся детей и отдавал их на съедение чертям? Казалось, сейчас не мог сдерживать эмоций. Идя по узкой тропе, с обеих сторон которой простилалась гладь болот, он наблюдал, как молодой колдун, подсадив девушку на камень, целует её руку, и она, улыбаясь ему, готовая пожертвовать свою жизнь, ложится спиной на белый камень. Как словно рассыпаясь, юбка платья сползает вниз, свисая, достаёт краем подола до самой земли. И как сильно начинает биться сердце при скользящем отблеске приближающегося света луны. — Ива! — не сдержавшись, крикнул Филин и, протолкнув вперед Видагора, заставив идти его быстрей, подбежал к ней, заставляя поднять спину. Девушка спустила ноги вниз, напрочь отказываясь слезать с камня, глядела на мужчину взглядом, полным непонимания, и я бы даже сказала, некоего призрения. Казалось, она совсем не желала его сейчас видеть. — Ты не должна этого делать! — приказным тоном проговорил он, взяв девушку за руку, заставляя её слезть с камня, но она, сопротивляясь, отдернула руку.

— Почему? — недовольно спросила она, словно заставляя его говорить правду. — Что для тебя может значить моя жизнь?

— Ты моя дочь! — ответил Филин. — Твоя мать не говорила тебе этого! И я не стал рассказывать, думая, что так будет лучше для тебя. — Его голос был грубым. — Ты не должна здесь быть! Идем со мной!

— И что же? — хмыкнула девушка, сложив руки на груди. — Ты думал, рассказав мне это, я пойду с тобой? Зачем? Для чего? — так же грубо ответила Ива. — Я знаю, что ты мой отец уже очень давно. Мать мне рассказывала всё о тебе, о том, кто ты, почему так редко приходишь! И я до сих пор не могу её понять, хотя она так делала, потому что любила тебя! Но я… — протянула девушка, словно набираясь смелости, чтобы продолжить фразу. — Я тебя не люблю! Я тебя не считаю отцом! Ты мерзавец, что использует людей! — тогда она посмотрела на Видарога, что смотрел на неё щенячьим взглядом. — И ты мерзавец! — хмыкнула она, но, обратив свой взор на Яргула, желая повторить фразу, лишь улыбнулась. Наблюдала, как он, поклонившись ей, встал на колени. — И ты еще тот мерзавец! — с улыбкой сказала она. Тогда она снова легла на камень и закрыла глаза. Лунный свет медленно покрывал её тело, словно одеялом, пока полностью не покрыл камень. — Яргул, пожалуйста, сделай это ради меня! — проговорила она полным уверенности голосом. Но Яргул, вздохнув, подошел к ней вплотную и положил кинжал на её грудь.

— Я не хочу тебя убивать! — ответил он, опустив глаза. — Рука не поднимается. — Но лунный свет, казалось, овладевая телом девушки, проникая в каждую клеточку её кожи, заставлял, казалось, овладевал её разумом. Ива взяла в руки кинжал, и сама пронзила свою грудь. Лезвие вошло в тело. Девушка всхлипнула, слегка, почти неслышно, вынимая из тела кинжал, и, казалось, было слышно в гробовой тишине, как лезвие скребет о кости. Красным ручейком кровь хлынула из раны на её груди, окрашивая белоснежную ткань платья в красный цвет. Она обмякла и, выпав из расслабленных рук, кинжал вонзился лезвием в землю. В тот же миг воды болот словно закипели, забурлили, выпустив на свободу двух сестёр.

— Она действительно сильная, — проговорила черноволосая девица. — Братья, не пора ли забрать её душу? — её голос тянулся скрипящей мерзкой песней, вонзаясь в уши, причиняя боль.

— Её душа не для тебя, — возразила сестре блондинка, окинув взглядом филина, что, не скрывая своей увлечённости её персоной, не спускал с неё глаз, что явно злило Киру, её сестру.

Лунный свет засиял ещё ярче, мерцая переливами, отражаясь от зелени болот. И вдруг яркий свет приутих, потускнел слегка. Она вздохнула и подняла спину, спустив ноги с камня, сидела на краю, оглядывая болото так, словно видела их в первый раз. После чего, спрыгнув с камня, принялась разглядывать кровь на своих руках. — Ива! — дрожащим голосом произнёс Филин, что заставило девушку поднять на него глаза. Она неестественно наклонила голову, как птица, продолжая разглядывать свои руки, неестественно изгибая пальцы, казалось, играя с лучами лунного света, после чего снова посмотрела на демона, покачала, отрицая, головой. От чего мужчина отступил.

— Я благодарен тебе за это тело, — шепотом проговорила она, но голос был не тот, что раньше. Он был сухой, протяжный, тихий. — Твоя кровь помогла мне получить эту плоть, еще такую теплую. Она была рада уйти со мной, не боролась ни секунды.

— Лунный дух, — прошептал Филин, и все в ту же секунду встали на колени перед нею.