Проклятая весна

Рич включил на полную кондиционер и приоткрыл окно на полдюйма. По крыше барабанил дождь. По дорогам, через ручьи, в городе и в долине, мужчины пробиралсь сквозь дождь к своим грузовикам, а их жены поднимали взгляд от тарелок, прерываясь на молитву. Будь осторожен. Что, кроме молитв, помогало им остаться в живых? Только удача, твердые руки и быстрое суждение мужчин, с которыми Рич работал бок о бок всю жизнь, мужчин, которые ехали сейчас задним ходом по своей подъездной дорожке, закинув руку на спинку кресла и вывернув шею – точно так же, как это делал Рич. В воздухе клубился густой туман, а залитый дождем знак под плакучей ивой гордо гласил:

ЭТА СЕМЬЯ ЖИВЕТ ЗА СЧЕТ ВЫРУБКИ ЛЕСА.

Коллин

Первое, что бросилось в глаза Коллин, пока она ехала по грязной подъездной дорожке Энид, была совсем не винтовка. Нет, первым делом она заметила эвакуатор Тайса Уилана – черный, сверкающий, с ярко-синим крюком. Она нажала на тормоз. Карпик воспринял это как сигнал расстегнуть ремень безопасности, и прежде чем Коллин успела увидеть винтовку, которую Энид небрежно опустила вниз – как костыль, слишком короткий, чтобы на него опереться, Карпик уже пробежал через двор, перепрыгнул ручей и вбежал по ступенькам в дом-трейлер.

Энид выросла в сельской глуши и всегда клялась, что переедет на юг, туда, где раздвигается занавес секвой, туда, где даже в полночь на улице можно купить хот-дог или, скажем, сдобный крендель – такой большой, что его можно было бы повесить на дверь вместо рождественского венка. Но очутилась она в итоге здесь, на Потерянной дороге. У Энид имелся телефон, который работал только половину времени, когда она успевала оплатить счета, за вычетом тех случаев, когда на телефонную линию падало дерево, но в остальном она оказалась настолько далеко от Сан-Франциско, насколько только можно было представить.

Похоже, Тайс Уилан тоже еще не заметил винтовку. Он присел на корточки, прилаживая буксировочный трос к переднему колесу новенького «Вагонера» Энид – красного, с отделанными под дерево боковыми панелями.

– Из-за тебя мы опаздываем, – сказала Коллин, словно Энид могла услышать ее сквозь ветровое стекло. Кусты роз отрастили буйные побеги и снесли забор, за которым паслись горные козы, которые забрались на дерево и оттуда наблюдали за работой Тайса Уилана. Старый «Меркьюри», принадлежавший матери Коллин, поглотили заросли ежевики – выдавало его только боковое зеркало, безвольно свисающее вниз, словно плавник впавшей в летаргию рыбы. Коллин знала, что ей нужно выйти из пикапа и вмешаться, пока Энид не сделала какую-нибудь глупость, но сначала она хотела получить извинение.

Они договорились встретиться рядом с «Ульем», но когда Коллин приехала туда утром, посыпанная гравием парковка оказалась совершенно пуста – за исключением сладкого аромата ежевичных медвежьих когтей, которые Дот как раз доставала из духовки пекарни. Коллин даже зашла внутрь, чтобы точно убедиться – ее сестры здесь нет.

– Прости, милая, я ее не видела. Хочешь, налью кофе, пока ты ждешь? – предложила Дот. Яркие круги румян делали ее похожей на разгоряченную куклу в блестящем свитере, а уложенные в прическу волосы напоминали платиновый улей. В молодости она была настоящей королевой красоты. Мисс Сандерсон Тимбер. Мисс округ Дель-Норт. Мисс Редвуд-Кантри. Сладкая, как сахар, и медлительная, как патока, – так говаривала мама Коллин.

Затем Коллин отправилась к развилке, той, где дорога на лесопилку пересекалась с шоссе – этим путем должна была поехать Энид. В кроссворде у нее осталось незаполненное место. Подсказка застряла у нее в мыслях, как зернышко между зубов. «Желание». Пять букв. Жажда. Нужда. Позыв. Ничего не подходило. Коллин крутила в голове слова всю дорогу – мимо пикапа Рича, припаркованного у лесопилки в ряду других таких же пикапов; по Безымянной дороге – гравий стучал о днище ее пикапа; вдоль Проклятой рощи; и наконец, вниз по крутому склону Потерянной дороги. И вот она нашла свою сестру, держащую коллектора на мушке ружья.

Коллин вздохнула. Можно сколько угодно расстраиваться из-за Энид – это ничего не изменит. Она закрыла глаза, отчаянно надеясь, что когда она откроет их, то двор окажется пустым. Никакого Тайса. Никакого эвакуатора.

Энид подняла винтовку. Ей был уже тридцать один год, но ничего не изменилось со времен их детства – Коллин все так же спешила на помощь своей младшей сестре.

Она выбралась из машины.

– Привет, Тайс, – сказала она.

– Не разговаривай с ним, – отрывисто бросила Энид.