Проклятье Детектива

Он открыл отполированную, блестящую черными тонами краски дверь Шеви, что играла бликами солнца на своём кузове. На пассажирском сидении Агата, запрокинув нога за ногу на панель бардачка. Её лицо сияло очаровательной улыбкой. Сегодня её наряд состоял из легкого летнего сарафана нежно кремового цвета, верхний край топа и нижний край юбки которого украшали черные кружева. На её ступнях красовались черные босоножки на платформе.

— Ну, что у нас на повестке дня?

— Будущий главврач больницы, который убивает людей во время операций. И даже не гнушается быть пьяным или под наркотой в этот момент.

Дорога до больницы оказалось не близкой, но пролетела незаметно по одиннадцатой авеню. Поток машин не плёлся в утреннем сонном потоке, а двигался в дневной быстрой суете, что позволило не сбавлять темп движения. Через полчаса они уже подъезжали к Центру Здоровья города Денвера. Это здание больше походило на огромный университет, чем на больницу. Здание было выполнено в готическом стиле: каменная кладка, светло серые стены, игольчатые башни, горгульи на крыше, и высокие витражные стёкла. Вокруг была природная местность, единственным асфальтированным местом была стоянка. Остальная же территория больницы напоминала цветущий парк. Это навевало атмосферой средневековья, но войдя внутрь, Даниель растерял это ощущение от современности обстановки. Плазменные экраны на стенках, мебель эконом класса в стиле модерна и т. д. Увидев кабинку администрации, он подошёл к ней и спросил медсестру, сидящей за ней.

— Добрый вечер, в какой палате я могу найти Эбби Бреннет? Я её дальний родственник, приехал только что — сказал он в надежде, что его приведут к доктору. Она вбила имя в компьютере, и, увидев данные, изменилась в лице.

— Боюсь, что у меня для вас плохие новости. Она умерла. На операции.

— Господи. Я могу поговорить с врачом?

— Да, сейчас. Пройдите во второе приёмное отделение, доктор Люцман сейчас ведёт приём, после обследования больного он примет вас.

— Спасибо — ответил детектив, и направился к коридору. Он был витиеватым, и разделялся на множество проходов. Посмотрев сноску для посетителей, он нашёл приёмные палаты. И свернул влево, зайдя во второй проход. После чего нашёл дверь, на которой была табличка «Приёмная номер два».

5.3 Что-то здесь не так

Даниель открыл дверь, и увидел палату во всей красе. Белая коробка, с окном, закрытым решёткой снаружи. Ватная кушетка, обтянутая кож замом, была облезлой, и вата вылезала из её матраса. Чистота и гигиена в палате оставляла желать лучшего. Было видно, что это приёмная для населения без медицинской страховки. Пациентка представляла собой кореянку, одетую в джинсовую куртку и брюки, под курткой красовалась майка с надписью «Штат Висконсин». Вид её говорил о том, что вещи имело до своего хозяина ещё пара потребителей. Доктор Фред Люцман начал её осмотр.

Короткие русые волосы, помятое лицо треугольной формы с серыми глазами. На нём был халат, серый джемпер и джинсовые брюки тёмно-синего цвета. По его выражению лица было видно, что вчерашней ночью в клубе было весело, а вот сегодня утром — не очень. Доктор Люцман лениво осматривал горло пациентки, и устало повернувшись к столу, оторвал листок от блокнота, поставил штамп «Рецепт», и стал писать.

— Купите Дурацеф и пропейте курс. Две недели каждое утро по две таблетки — чуть ли не засыпая проговорил он, закончив писать на листке, и отдал его пациентке. Она взяла его, сказала «Спасибо», и вышла. Детектив, посмотрев на всё происходящее, был крайне удивлён, что доктора ещё не лишили лицензии. И направил взгляд на Фреда. Он окинул Даниеля оценивающим взглядом, и сказал:

— Я не буду больше давать комментариев по делу Эбби Бреннет — процедил он лениво, и улегся головой на стол. Осмотрев внешний вид детектива, он решил, что тот журналист.

— Да я не репортёр. Меня лишь интересует, как вас ещё не лишили лицензии — пытаясь задеть моральную струнку, начал Даниель.

— О боже, ещё один. Уже столько исков было, и я всегда признаю вину. И всегда выплачиваются компенсации. Даже из моего кармана, а не из фонда больницы. Что вам ещё надо? Они таких денег никогда не видели. Тем более, кому какая разница, если ещё один бомж из гетто умрёт? — ответил тот.

— Они тоже люди, какими бы они не были — уже со злобой стал говорить Даниель.

— Но что-то ничего не изменилось за это время. Не кажется ли тебе, что ты страдаешь фигнёй? Что ты сделаешь? Пожалуешься на меня? Знаешь, сколько таких, как ты, было до тебя? Море! Целое бездонное, мать его, море! И в дерьме, которое свалится на тебя лишь по одному моему слову, ты утонешь с головой. Так что не рыпайся, и вали отсюда к чертовой матери. Можешь попытаться, конечно. На это я посмотрю с ухмылкой на лице… — закончил тараторить Фред и сказал лишь одно слово:

— Следующий!