Проклятье египетского жреца

Не спали, а бдели до утра караульные, которые в свете тонкого серпа луны всматривались в пугающую мглу.

В кустах раздался тихий шорох.

– Хамфи, не спи. Там кто-то есть, может, пора будить начальников? – молодой безусый воин, едва ли отметивший семнадцать разливов Нила, шарахался от каждой тени – не по своей воле попал он в войско фараона.

– Да нет, птица пролетела или змея проползла. Будь мужественен, – толстый неопрятный Хамфи со смехом оттолкнул напарника.

– Я слышал… там… вроде… Но сейчас тихо… – но договорить юный караульный не успел, деревянная стрела с ярким оперением быстрее ветра прочертила путь в ночном небе и попала незадачливому воину в правый глаз. Караульный бесшумно упал в темнеющие кусты.

Хамфи достал из-за пазухи военный горн, и прозвучал сигнал тревоги.

Через пару мгновений лагерь был уже на ногах. Заспанные воины на бегу доставали мечи из ножен, чему мешал град стрел.

Из крепости Керме под покровом ночи вышел военный отряд лазутчиков, которые стрелами атаковали лагерь египтян, пытаясь разведать обстановку.

Завязался короткий бой. Забирая раненых товарищей, кушнаиты укрылись за высокими стенами Керме.

И снова стало тихо… Лагерь погрузился в благодатную темноту.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

– То есть вы, уважаемая Глафира Кузьминична, уверяете, что убийца конюха Архипа Ставрюдина и Расчленитель с Васильевского острова – это одна и та же персона? И вы сделали такой вывод, только увидев рану на боку Архипа? Ну и ну! – Степан Игнатьевич Филин набил трубку табаком и внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку. На глупышку или чудаковатую сумасшедшую она отнюдь не походила, но эти дурацкие предположения прямо с утра в кабинете сыска навевали на странные мысли о ее умственных способностях.

Глафира уверенно кивнула и почесала симпатичный носик, запах табака она с трудом переносила.

– А вы, уважаемая, имеете отношение к медицине? Вы посещали курсы медсестер? Или, может быть, состоите в услужении у доктора общей практики? – пытливо посмотрел ей в глаза Филин.

Глаша поерзала на месте, но глаз не опустила.

– Нет, к медицине я отношения не имею, но…

Договорить полковник ей не дал:

– Я так и понял, что нет. Тогда ваши предположения о ранах умерших, почерпнутые только из утренних газет, чепуха полная, и вы только тратите мое драгоценное время! – закурил трубку Степан Игнатьевич. – И не нужны мне ваши россказни о египетских мумиях!

Глафира закашлялась от неприятного запаха.

– Но вы не понимаете…

– Это вы, голубушка, не понимаете! У меня на Ваське убивец орудует, кучера в мумию забинтовали, в гроб положили – дел невпроворот, а вы мне тут сказки рассказываете! Вы кем служите? Горничной? Ну вот и занимайтесь своими прямыми обязанностями! Если ваш гениальный хозяин Свистунов хочет разобраться в этих преступлениях – то милости просим, а вы, сударыня, не серчайте, но и не забивайте голову этими кровавыми делами! – фыркнул Филин. – Не дело это для барышень, не дело! – уже смягчился он и пустил колечко дыма в побеленный потолок.

Глафира покраснела от оскорблений, ее даже не стали слушать, просто выставили за дверь.

«Нет, это не Филин, и не похож даже, – а самый настоящий волк! Да-да! Серый волк! Худой, поджарый и вредный!» – решила Глаша и, оправив юбку, поспешила в меблированные комнаты на Мойке.

Египет. XIV век до н. э