Проклятье или ничейная земля (СИ)

— Добрый день, сын. Набегался, как Эш? Хватит вольностей с тебя — возвращайся в род. Бумаги пришлют на днях — чтобы подписал тут же!

На Грега было тяжело смотреть: он побелел, брови сошлись над переносицей, глаза сверкали от гнева или обиды — Вик не была уверена. Она помнила Эвана в момент отречения от рода — он тогда окаменел и почти два дня говорил рублено, иногда даже невпопад. И еще седьмицу от него несло огнем. Род для таких, как её муж, или Грег значит слишком многое. Их с рождения учат, что они никто — род все. Игр лера Блека она не понимала. Грег, кажется, тоже:

— Лер Блек…

— «Отец»! — громко поправил его Блек. — Меня надо называть «отец». Впрочем, я знаю, что ты хочешь сказать. Королевский манифест на коронацию написан и подтвержден нерушимыми клятвами. Преступник, использовавший лоа в нападении на людей, обличен и раскаялся. Его род больше никогда не будет держать в руках власть. Никакую. Никогда. Сейчас никакой опасности для тебя и Элизабет нет. И не рычи — за телегонию и прочее лично извинюсь перед Элизабет. Возвращайся в род.

Вик старательно делала вид, что смотрит в окно, а не на Грега. Тот уже успокоился и ровным голосом без ноток гнева сказал:

— Я подумаю над твоим предложением.

— Не дури, сын. Ребенок у вас с Элизабет должен родиться уже Блеком — никаких Эшей. Надеюсь, это будет мальчик.

— Еще раз — я подумаю. И в следующий раз, когда ты влезешь в очередные придворные интриги, пожалуйста, говори понятно и не играй в нас с Элизабет.

— По телефону? Ты серьезно? Я должен был тебе сказать по телефону о своих планах? Да уже через пять минут вся Аквилита бы знала о них, ведь так, телефонная нерисса?

Подслушивала ли она или нет, но отзываться нерисса не стала. Лер Блек хмыкнул и сказал:

— Поздравляю, сын, со свадьбой и с интересным временем в жизни Элизабет. Все. Жду документы обратно уже подписанными. Нерисса! Разговор окончен.

Грег мрачно положил трубку на рычаг телефона и уставился в стол, что-то соображая. Вик старательно молчала — она жалела, что стала свидетельницей такого личного разговора.

Наконец мужчина отмер и даже улыбнулся:

— Что ж… Поздравлять не надо. Сплетню о том, что Элизабет ждет ребенка пустил Брок. Про остальное… Хорошая новость все же есть: в поднятии королевской крипты адер Уве и его душекрады не виновны. Это сделал мой отец.

Вик грустно улыбнулась — она помнила, как переживал Эван из-за невозможности наказать по закону умершего короля Артура, призвавшего в столицу карфианского демона и убившего сотни человек в дикой бойне. Кажется, лер Блек действовал из тех же побуждений, только методы его были странными, особенно в отношении сына. Грег потер переносицу, и Вик отвлекла его:

— Тогда остается один вопрос: Серая долина. Кладбища, поднимающиеся в Тальме, это дело рук Уве и его соратников. А Серая долина? Адер рискнул бы сеять души там?

Грег пожал плечами:

— Не знаю. Даже предположений нет, Виктория. — он вновь непонятно перешел на «ты». — Вспомнил! Я говорил о после Владыки. Аквилита теперь независима — Владыка Венсан пришлет своего посла. Это анций Дрейк.

Вик не сдержала удивления:

— Адер… Дрейк?!

— Его повысили — он теперь посол. Анций Дрейк. А от Тальмы приедет… — он чуть приподнял бровь, и Вик неожиданно для себя сказала:

— Маркус.

— Именно.

Вик улыбнулась: небеса её услышали и хорошие новости все же были.

* * *

Чувствуя, как настроение само собой поднимается, несмотря на гудящие от усталости ноги, немного ватную от недосыпа голову и желание кого-нибудь, ладно, что-нибудь съесть, Вик направилась к своему кабинету: Дрейк и Марк скоро вернутся в Аквилиту. Это не могло не радовать. Хотя, если быть честной, Вик не была до конца уверена в желании видеть отца Маркуса. Память молчала, не подсказывая, как и почему он ей стал дорог? Странно, она была уверена, что он сильно помогал в расследованиях дела эмпата — первое время Вик считала, что король испытывает на офицерах Тайной королевской службы эмпатическое воздействие, а оказалось, что дело было в карфианских демонах. Вик яростно потерла висок: она не помнила, как и чем помогал в расследовании Марк. Такие провалы в памяти для неё были нехарактерны. В воспоминаниях словно менталист покопался — только менталистов не существует. Впрочем, еще недавно считалось, что оборотни и вампиры — страшные сказки на ночь. Она на миг поигралась странной мыслью о менталистах и вздрогнула: у отца Маркуса, тоже пострадавшего от карфианских бокоров все конечности были свои. Тогда что он потерял в Карфе?

У дверей кабинета Вик задумчиво ждала Анна Орвуд — странно, Вик думала, что она приходила к Хоггу, который уже куда-то сбежал: кажется, идея Грега о ритуале общего эфира между ними не сильно осуществима.

— Добрый вечер, нерисса Орвуд. — Вик старательно приветливо улыбнулась: понимала, что перед этим могла её напугать, когда мчалась на допрос Чандлера. Всю седьмицу нерисса Орвуд вела себя отважно, но все равно было видно, что последние дни ей дались тяжело. Она побледнела и немного осунулась. Или так казалось из-за траурного платья? — Вы ко мне?