Проклятье сокровища Хроака

— А вот на это, уважаемая, мы ещё поглядим. Причём — с интересом. Шляпа у меня жёсткая и просолённая. А хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

Кузены всё же решили дежурить ночью. Билл вызвался помочь. Линду решили не трогать: не то, чтоб сделали скидку на то, что она — женщина, а просто не доверяли.

Линда, проигнорировав разговор мужчин об этом, просто легла на свой спальный мешок, демонстративно отвернувшись, и помалкивая. Этьен, с винчестером на плече, заступил на вахту. Билл, полежав на спине и поковыряв в зубах — мясо застряло! — полюбовался звёздами. Здесь, в пустыне, их всегда было видно плохо. Потому что за день неугомонный суховей поднимает в воздух тучи пыли и мелкого песка, и видно всё словно сквозь этакое марево. Собственно, так здесь и днём и ночью — дальше пяти миль всё сливается в туманную даль…

Но позже, когда они заедут в ущелье Старого Беркута, марева не будет. Поскольку там-то вокруг — голые скалы. Ну, поросшие жиденькими кустами камнеломки. И с каменистым же почти ровным дном — река Старого Беркута давным-давно пересохла, оставив после себя только намёки на своё ложе. Но вот позже, когда они выберутся к реке Тусон-крик… Хм-м… Впрочем, не будем забегать вперёд.

На его вахту Майкл разбудил Билла почти перед рассветом.

Билл, сходив за кусты по утренним делам, взял винчестер в руки. После чего поднялся на близлежащий маленький холмик. Майкл, не заставив себя долго упрашивать, лёг на свой спальник, и через пару минут Билл слышал его заливистый храп — бедный Этьен. А вот Линду бедной не назовёшь. Где-то в этой женщине есть… Подвох? Не иначе, она сама предложила уложить принесённого братьями Билла у себя. И подслушивала.

Билл неторопливо и обстоятельно, как делал всегда, осматривал горизонт.

Особенно тщательно всматривался в ту его часть, что осталась позади. Лошади у них, конечно, крепкие и здоровые, но всё равно: больше, чем на пару десятков миль за эти несколько часов они от городка не отъехали. И догнать можно легко, и найти — по следам.

Ага, есть!

В лучах еле видимой разгорающейся зари на фоне неба что-то блеснуло — примерно в паре миль от них!

Всё ясно: идиот, преследующий их, решил воспользоваться подзорной трубой, или биноклем, чтоб попробовать увидеть, не двинулись ли они в путь! То есть — пораньше, до восхода слепящего обжигающего солнца!

Но один ли он — этот идиот? Хм-хм…

А, ничего: есть способы проверить. И «разобраться»!

На завтрак оказалось всё то же копчёное мясо и хлеб. Пока вполне свежий. Но Майкл, понюхавший срез краюхи, неодобрительно проворчал:

— Слишком, похоже, жарко для него. Начал попахивать. Нужно сегодня доесть. А то — совсем заплесневеет на жаре в мешке.

Линда пожала плечами:

— А, может, тогда сразу нарезать его на ломти, и высушить? В сухари?

— Идея хорошая. Вот и займитесь.

— А нож?

Этьен, усмехаясь, достал из часового кармашка крохотный перочинный ножичек:

— Вот. Настоящий Барлоу!

— Вы что — издеваетесь?! Да таким — только в ноздре ковырять!

— И тем не менее, уважаемая. Другого мы вам просто не дадим. Не осмелимся. Учитывая, что вы можете уметь метать их! — у самого Майкла за голенищами сапог имеется по меньшей мере два ножа, приспособленных как раз для — метания. И Билл с самого начала отметил себе, что даже если закончатся все патроны в писмейкере мужчины, (Что вряд ли! В коробках в одном из мешков Билл видел пару сотен патронов для писмейкеров!) безоружным его всё равно не назовёшь! Да и вряд ли эти ножи — всё, что припрятано у Майкла. Да и у Этьена.

Линда, пожав плечами, и даже не фыркнув, действительно принялась превращать их краюхи — в тонкие длинные ломти. Вид имела хмурый. Из чего Билл сделал вывод, что кузены, и их «ненавязчивый» юмор, не вызывают у неё особых симпатий.

Нарезанные куски сложили не в кожаный мешок, как раньше, а в холщёвый. Который разместили сверху основного груза запасной лошади — как раз под солнцем.

Плоская поверхность прерии ненавязчиво сменилась низкими холмами, поросшими всё той же пожухлой травкой: они забрались в начало предгорий.

Ближе к полудню Билл, иногда как бы невзначай оглядывавшийся, заметил наконец то, что искал: блеснуло ещё раз. Всё так же, на расстоянии более двух миль.

Поэтому, едва они преодолели небольшой увал, похожий даже на маленькую песчаную дюну, он, не сказав ни слова, забрал сильно влево. А затем — ещё левей.

— Мы… Сбились с курса? — напряжённости в голосе Этьена не заметила бы только крохотная серая ящерка, поспешившая убежать, смешно извивая тельце, и оставив после себя волнообразный еле заметный след на песке.

— Нет.

Билл не стал ничего больше объяснять, но Этьен с Майклом, переглянувшись, решили не уточнять, что произошло. Тем более, что понимали, что Билл теперь не меньше их заинтересован добыть чёртовы сокровища.

По небольшой ложбине маленькая кавалькада добралась, вернувшись назад, параллельно своему курсу, до ещё одного холмика, густо поросшего колючими кустами.

Билл указал на ложбину в ста шагах от холма: