Проклятье в наследство

Трудно передать, что в этот момент испытала Вальзард, но желание у нее было только одно: уйти и больше никого не видеть. Что она и сделала. Не сразу заметили, что одна студентка самовольно ушла с занятия, но, когда это обнаружилось, прошло много времени, чтобы что-то исправить.

До самого отбоя по всему институту искали пропавшую девушку, которой не было ни в одной аудитории, в столовой, общих залах, в коридорах и даже в запретных башнях и подвалах. Всех учащихся разогнали по своим комнатам еще после ужина, запретив даже нос высовывать, а преподаватели заглянули в каждый угол замка, но Вальзард нигде не было. Единственное, что они допускали, это то, что она сбежала. Герлиуса уже несколько раз допросили о произошедшем на занятии, тоже самое постигло всех студентов с курса, причем, не единожды, но все говорили, что ничего не видели и ничего не знают. Только староста вела себя наиболее неуверенно в сравнении с остальными. Сумирьер отправил своего питомца на поиски, а сам, закрывшись в общем зале, задавал одни и те же вопросы старосте курса, надеясь, что рано или поздно, но она скажет правду. Как и ожидалось, девушка начала говорить только после прямых угроз своей жизни.

– Если Вы сейчас же мне не скажете, что случилось сегодня на занятии, обещаю, вы столкнетесь со своим страхом с глазу на глаз, – он буквально рычал в лицо Грейдсон, сжимая подлокотники стула, на котором та сидела. – И ни единая живая душа в этом замке Вам не поможет.

– Я не знаю из-за чего Амали пропала, правда! – рыдая, скрипела девушка, вжимаясь в стул. – Над ней все смеялись. Я же не могла этого запретить.

– Из-за чего смеялись? Кто? Перечисляйте! – ощутив, что метод угрозы сработал, мужчина решил продолжать давить, хотя понимал, что нарушал в данный момент несколько строжайших правил Института. – Дословно повторяйте каждое слово, сказанное в адрес Вальзард!

– Я не помню все. Пожалуйста, отпустите меня! Я не вслушивалась, что говорили, – Грейдсон уже задыхалась от слез. – Я не виновата, правда!

– Больше всего Вы боитесь быть растерзанной животным, верно? – тише, но все еще рыкнул Сумирьер. – Я это устрою, если продолжите молчать. Поверьте, после смерти мозг будет активен еще несколько минут, поэтому я успею вытащить нужную для меня информацию. Но стоит ли Ваша жизнь этого? Подумайте…

На какое-то время Эфия замерла от ужаса, только представив, что ее ждало. Она перестала рыдать, ее дыхание стало очень тихим, а глаза, буквально выпученные, бегали по лицу мужчины, не веря тому, что он сказал. Ее охватил уже не страх.

– С самого утра над ней наши ребята смеялись и что-то говорили, – осипшим до шепота голосом начала девушка, периодически тяжело вздыхая, шмыгая носом и вытирая непрестанно льющиеся слезы. – Я не слушала их. Я, как и поручил мне профессор Мальеттеро, просто издалека наблюдала за Амали, стараясь не упускать из виду.

– Но Вы все же ее упустили, не так ли?! – строго спросил Сумирьер, немного отстранившись, чтобы была возможность отследить каждое движение студентки.

– Это было уже на занятии… В этом есть моя вина, да, – она снова расплакалась, закрыв лицо руками.

– Вы решили замолчать?!

– Нет! Простите, – пискнула Эфия, нервно вытирая слезы, пока старалась отдышаться. – Перед парой по военному делу профессор Боджинсон застала некоторых за насмешками над Амали. И всех, кто провинился, забрала с собой. После этого у нас была пара стихийной магии.

– Что ей говорили перед занятием? На военном деле что было?

– На занятии все было спокойно, – девушка старалась не поднимать глаз. – Я не слышала, что ей говорили, – она пожала плечами. – Ее окружили несколько ребят, а потом один из них крикнул на всю аудиторию, что Вальзард кого-то убила, что она убийца.

– Что?! – поразился Сумирьер. – Кого она убила?!

– Я не знаю! Но они сказали, что убийц надо наказывать, – Эфия снова зажалась от страха, почувствовав, как дерево стало трещать от рук профессора, сжимавшего подлокотники.

– Дальше что? – с трудом сдержавшись, рыкнул он.

– Дальше на следующем занятии у меня с Амали был учебный бой. Над ней все насмехались, называли Поджигалкой и требовали проиграть.

– Что конкретно говорили?! – он тряхнул стул.

– Я не помню, – пискнула девушка, опять зажавшись и зажмурившись.

– Не надо врать!

– Чтобы она сдерживала себя, чтобы никого не покалечила, чтобы поддалась и проиграла.

– Дальше что?

– Она проиграла.

– И?

Студентка боязливо пожала плечами.

– И что дальше? – деревянный стул снова затрещал. – Почему мне нужно все втягивать?! – теперь голос профессора стал чистым рыком, а в глазах что-то изменилось, будто человечность пропала. – Мне призвать Дэрса?!

– Я увидела ее в стороне ото всех, – дрожа, как осиновый лист, сипела Эфия, с ужасом глядя на мужчину, не зная, чего еще от него ожидать. – Она была очень подавленной, и я подумала, что нужно ее подбодрить.

– И что же Вы, мисс Грейдсон, сказали? – судя по выражению лица Сумирьера, под подозрением была она. – Повторите эти слова?

– Я не помню их, – помотав головой, пугливо прошептала Эфия, уже снова вжимаясь в стул.