ПРОКЛЯТЬЕ ВАН ГОГА

Я с недоумением смотрела ему в затылок, не вполне понимая принцип, по которому он выбирал себе ассистента. Ни вопроса об искусстве, образовании или опыте работы. То, что я заинтересовала его как объект вожделения, я исключила сразу. Маркус был не просто голубым, он был бирюзово-лазурным!

-- Э-э-э, -- робко заикнулась я, продолжать следовать за ним, -- это всё? А какие-нибудь тесты будут?

Маркус расхохотался:

-- А какие тесты ты хочешь? На знание творчества представителей позднего поставангардизма или культурологической терминологии?

-- Ну, вроде того, -- ответила я, поморщив нос, хотя с культурологической терминологией он явно переборщил.

-- Ты должна улыбаться и не портить мне настроение. Остальному я тебя научу, -- Маркус остановился, открывая передо мной дверь. Белые зубы сверкнули между покрытыми перламутровым блеском губами. Его смуглая кожа ровного оливкового цвета его была гладкой и ухоженной. Нос явно подвергался пластике, причем неоднократно, -- проходи скорее, ты слишком медленная! -- он подтолкнул меня внутрь.

Мы оказались внутри роскошного кабинета. Ничего лишнего, спокойные цвета, ровные линии и изысканная сдержанность. Большие прямоугольные диваны из белой кожи, светлый ковер на полу и кофейный столик из крупного изящно изогнутого бревна.

-- Маркус, дорогой, это ты? -- послышался приятный моложавый баритон. Вытирая руки бумажным полотенцем, из ванной вышел высокий седовласый мужчина. Это был статный человек с прямой спиной и широкими плечами. Его рубашка графитного цвета оттеняла благородную бледность его кожи. Настоящий снежок, каких нечасто встретишь в Майами и Калифорнии.

-- О, -- улыбнулся он, встретившись со мной взглядом, -- у нас гости!

-- Это моя новая ассистентка, -- гордо объявил Маркус. Он схватил из вазочки зеленое яблоко и упал на диван, ожидая реакции мужчины.

-- И как же зовут нашего нового героя со сверхразвитой стрессоустойчивостью? -- ещё шире заулыбался седовласый.

-- Ммм, -- Маркус посмотрел на меня, -- зовут тебя как?

-- Эванджелин, -- ответила я, чувствуя себя полной идиоткой.

-- Замечательное имя, -- кивнул мужчина, протягивая мне руку, -- я Хью Иньеста, ценитель искусства и скромный хозяин этой галереи.

Я пожала его руку, обратив внимание на часы скромного Хью. Такие были и у папы, и стоили они как небольшая яхта. Ещё я заметила странный перстень с гравировкой в виде дикого кабана и каймой из черных камней.

-- Присаживайся, Эванджелин, -- он указал на кресло, -- кофе будешь?

-- Нет, спасибо, -- ответила я, проклиная Мики и её знакомого. Удрать бы отсюда.

-- Могу я задать тебе личный вопрос?

-- Это зависит от того, насколько он личный, -- спокойно ответила я, -- и, пожалуй, я всё же выпью кофе. С молоком, пожалуйста.

-- Что ты можешь сказать о Маркусе? -- Хью поставил белоснежную чашку с круглыми боками передо мной.

Что? Он же это не всерьёз! Маркус сидел, приоткрыв губы, и возмущенно блымал. Да, впечатление он оставил неизгладимое, вот только поделиться им я не могла, если хотела получить эту работу -- я ещё раз глянула на Маркуса -- да и вообще, выйти отсюда живой!

-- Считай, что это тест. Тебе придётся общаться с людьми определённого круга, среди которых много странных личностей. Ты должна найти подход к каждому и понимать, кто перед тобой. Ты, пожалуй, слишком юна и не имеешь опыта, но мне ты нравишься, поэтому я хочу, -- он сделал акцент на слове «хочу», -- дать тебе шанс. Попробуем?

Я вдохнула, перевела взгляд с Маркуса на Хью и выдохнула. Буду выкручиваться, как смогу.

-- Если позволите, я хотела бы абстрагировалась от персоналий, поскольку за несколько минут невозможно составить полный портрет личности, особенно такой, -- я улыбнулась Маркусу, -- многогранной.

-- Я настаиваю, -- Хью расслабился в кресле и пригубил свой кофе, -- можешь использовать агнонимы.

«Сам напросился», -- подумала я и начала судорожно вытаскивать из глубин сознания все заумные слова, которые я знала или даже не знала.

-- Аллегорически выражаясь, для меня очевидна аберрация действительности в связи с ангедонией[2], явившейся следствием травматического императивного воздействия со стороны авторитетного для данного индивидуума человека. Перед нами ярко выраженный пример амбидекстра[3] с очевидными идиосинкратическими особенностями[4], -- я закрыла рот, наблюдая за Маркусом, возмущено разглядывающим меня, и поняла, что меня уже уволили.

-- Что, -- заикнулся Маркус, оскорблённо вытягивая губы, -- что она только что сказала?!

-- Оо, -- Хью по-отечески похлопал его по коленке, -- она сказала, что ты очень одарённый!

-- Да? -- подбородок Маркуса дёрнулся.

-- Да-да, -- подтвердила я, кивая. Он прищурился, а затем его взгляд потеплел.

-- Ну, -- Маркус поправил свой взъерошенный хохолок, -- очень приятно.

Я опять кивнула и перевела взгляд на Хью, тот улыбался как Чеширский кот.

-- Ты однозначно не подходишь Маркусу, -- решительно сказал он, продолжая улыбаться.

-- Да?! -- воскликнули мы одновременно, вот только интонация Маркуса была вопросительной, а моя – утвердительной.

-- Это ещё почему? -- возмутился Маркус.