Проклятье Волчицы (СИ)

— Да пошла ты! — злобно оскалился Малфой, испытывая огромное непреодолимое желание оттолкнуть её, выволочь из сарая за волосы и закрыть снова в той же клетке, но Грейнджер ведь и пальцем нельзя тронуть — каждое грубое прикосновение тут же эхом отдавалось Скорпиусу.

— Драко, я ведь нормально с тобой разговариваю. Я хочу общаться, хочу помогать тебе, хочу… Что случилось? — воскликнула ведьма, всё также изображая непонимание.

Гермиона действительно не предполагала, что творит? Что делает с ним и с другими мужчинами? Вряд ли… Она слишком умна и, скорее всего, очень расчетлива. Грейнджер явно что-то задумала вместе со Снейпом. Но у них ничего не получится!

— Не смей называть меня по имени! — рявкнул он. — И вообще, выйди отсюда, ты пугаешь животных! — Малфой дернул за повод тревожно переступающего с ноги на ногу Дрого, чтобы тот тихой рысцой проследовал к своему загону.

— Я пугаю животных? Да как ты… Ты просто кретин! — не выдержала Гермиона и возмущённо зашипела, упирая руки в бока. — С тобой совершенно невозможно! Ублюдок! Идиот! Придурок!

Они встали друг напротив друга, сжигая взглядами. Грейнджер всем своим видом показывала, как же дико он взбесил её. Драко смотрел в эти горящие ненавистью глаза, следил за расползающимся розовым румянцем на её щеках. Как она хватает воздух ртом, разъяренно вдыхая и выдыхая, готовая растерзать в порыве злости. Как её кудрявые длинные волосы чуть потрескивают от искр магии. А видел только одно, как она соблазнительно прекрасна в своей ярости…

И он сдался…

Драко схватил её за затылок, утопая пальцами в густых каштановых прядях, и резко притянул к себе. Горячее дыхание опалило его рот, а её протяжный стон возбудил так, что в паху стало больно. Такая сладкая! Ощущение её губ на своих было так желанно, так нужно ему, и Драко показалось, что он бы с удовольствием утонул в её прекрасном чувственном рту. Малфой не заметил, как одна его рука скользнула ей на талию, а вторая крепко, до боли, ухватила её за кудри, чтобы целовать сильнее, чтобы быть ещё ближе. Чтобы слиться с ней в одно сумасшедшее жаркое пламя.

Драко хотел глубже. Их языки исследовали, знакомились, танцевали, стоны становились несдержаннее, небольшие горячие ладони гладили его, кожа горела от её прикосновений, острые ногти чертили жгучие полосы на его шее, больно царапая. Её грудь так правильно легла в его ладонь. Грейнджер громко ахнула, когда он смял её, ещё и ещё, грубо и собственнически. Драко хотел содрать с неё красную тряпку, оголить её, увидеть ведьму обнаженной и открытой, трогать и гладить это прекрасное тело и овладеть им. Он желал целовать её всю, каждый шрам, поедать губами, прикусывать каждый дюйм её горячей кожи, пахнущей полевыми цветами и летом.

Но неожиданно Грейнджер разорвала поцелуй и отпрянула. Щёку обожгло, в глазах потемнело. Драко отшатнулся, когда она вырвалась из его рук, и только тогда понял, что ведьма влепила ему оплеуху.

— Нет! — зарычала Грейнджер и отпрыгнула назад, как кошка. — Не трогай меня!

Какого черта?!

Драко впервые в жизни понял, что значит сходить с ума от выходок женщины. У него зубы сводило от желания убить дикарку, смешанного с таким же сильным желанием обладать ею. Малфой ничего не понимал! Ведьма приманила его и, добившись своего, отталкивает?!

— Что значит нет?! — заорал Драко возмущенно, внутри всё полыхнуло огнём, губы горели от поцелуев, а щека от удара. — Ты что, играешь со мной, сука? Ты чего хочешь от меня? — он сделал к Грейнджер шаг, пытаясь вернуть её обратно в свои объятия.

Ведьма попятилась. Вздернула нос выше и выговорила сквозь частое дыхание:

— Чего я хочу? Чтобы ты перестал быть таким придурком по отношению ко мне!

— Что? Зачем тебе это? — Драко тоже часто и тяжело дышал и не сдержал издёвки, лишь бы больнее задеть, чтобы ей было хуже, чем ему сейчас. — Я буду относиться к тебе так, как ты и заслуживаешь! Я не вижу перед собой нормальной женщины, которую можно было бы уважать! Ты не нормальная! Нет! Ты дикая похотливая шлюшка, нимфоманка, готовая запрыгнуть на любого мужика!..

Она яростно закричала что-то неразборчивое и бросилась на него. Тонкая рука взвилась в воздух, чтобы ударить Малфоя ещё раз, но он схватил Гермиону и завернул её руки за спину, перекрутил так, что она не могла и шелохнуться.

— Пусти меня, пусти! — заорала Грейнджер истерично. — Это ты ненормальный! Живёшь тут, как сыч один, закрылся от мира и завалил себя всем подряд, делами, охотой, готовкой, лишь бы не думать о том, какой ты придурок! Не думать, как ты жалок и убог! Твоя жена умерла много лет назад, а ты не можешь смириться и жить дальше! Ты давно исчез, тебя нет!

— Заткнись, дура! Закрой рот! — Драко сжал женские руки крепче и заметил в карих глазах гневные слёзы.

— Ты не видишь ничего вокруг, потому что не хочешь видеть! — шипела она, извиваясь и дергаясь. — И тебе нравится осознавать, что я хуже тебя! Это тешит твоё самолюбие! Но я не хуже тебя! И не лучше! Ты понял?! — она дёрнулась и попятилась назад, потянув его за собой, но Драко не дал ей сбежать.