Проклятие

Проснулась Ленка от странного звука. В квартире уже было темно, мышцы затекли от неудобной позы и тяжело было открыть глаза. И думать тоже было тяжело, мысли как будто доносились сквозь вату. Где-то рядом послышался шорох. «Игорь?» – вяло подумалось Ленке. В прихожей что-то легонько поскрипывало и похрустывало, как будто кто-то осторожно ступал по пенопласту или по битому стеклу. «Стекло! – пронеслось в Ленкиной голове, – Зеркало разбилось!». Тут же вспомнилось, что Игоря нет и, вообще, никого нет. Она одна – в пустой квартире. Ленка замерла, прижимая к груди тонкий ненадёжный плед и слушая как бешено стучит пульс в висках. Потрескивание в прихожей исчезло так же внезапно, как и появилось, но Ленка продолжала сидеть, не замечая неудобной позы, вглядываясь в темноту, каждую секунду ожидая, что её выдаст стук собственного сердца. Ленка не отдавала себе отчёта в том, сколько же она так просидела, но, в какой-то момент снова попытавшись подняться, опять услышала шорох. Повернувшись в сторону звука, Ленка почувствовала, как её сердце стремительно упало куда-то вниз. Она увидела на столе существо с тонкими, как палочки, руками и странно изогнутыми ногами. Существо дёргалось, руки его как будто не могли найти места. Видело ли оно её? Ей казалось, что существо дёргается от нетерпения, что оно как будто жадно ищет жертву, всматривается в темноту, вслушивается, пытаясь распознать, заметить, угадать любой звук, любое движение. Перестав дышать, Ленка почувствовала как на лбу выступил холодный пот и губы онемели. Она всё повторяла про себя: «Мама, мамочка, – и вдруг, как будто из глубокого колодца на поверхность всплыло, – Господи, Господи, спаси, Господи..». В этот момент комнату осветили фары въехавшей во двор машины. Свет пробежал по потолку, выхватил из темноты стену, стол и снова исчез, но на долю секунды Ленка успела увидеть на столе высохшую орхидею с торчащими из неё сухими стебельками и трепещущую тень узорчатой шторы. Существа на столе не было. То ли его спугнул внезапный свет, то ли движение тени на стене, но, так или иначе, Ленка поняла, что спасти её от твари, выбравшейся из разбитого зеркала, может только свет. Схватив телефон, она трясущимися руками включила режим фонарика и бросилась за диван, к напольной лампе. Жёлтый рассеянный свет залил комнату. В этот миг Ленка пожалела, что опрометчиво велела демонтировать трёхрожковую старомодную люстру. Тусклый свет напольной лампы, раньше казавшийся интимным и расслабляющим, теперь выглядел мрачно и устрашающе, он не мог разогнать темноту, притаившуюся в дальних углах комнаты. Но всё же это был свет. Ленка прилегла на диване рядом с лампой и завернулась в одеяло с головой, но быстро поняла, что – нет, так ещё страшнее. В конце концов, она прижала к себе плюшевого медведя, взяла в руку телефон и продолжала прислушиваться, не отводя глаз от темноты, затаившейся в прихожей.